Упавшие в Зону. Вынужденная посадка
Шрифт:
Чтобы сократить путь, Плюх решил не возвращаться к эстакаде рядом с вокзалом, а рискнул пойти по улице Лазарева в противоположном направлении, предположив, что там тоже будет какой-нибудь переулок, выходящий на улицу Победы. По дороге, как и обещал, косморазведчик стал рассказывать, что довелось пережить и увидеть им с Забиякой. Сталкер слушал внимательно, не зная, верить услышанному или нет. Если бы он не успел уже более-менее узнать Плюха, то, пожалуй, не поверил бы. А так…
– Сколько, говоришь,
– Несколько десятков. Я точно не считал, не до этого было.
– Ну, двадцать, тридцать стволов или под сотню?
– Думаю, не меньше сотни. А что?
– Насколько я знаю, и я тебе уже это говорил, в Лазаревку совались два-три десятка сталкеров, но никак не сто. Откуда взялись остальные?
– Понятия не имею, – признался Плюх. – Но ты ведь мог и не знать обо всех случаях. И потом… А что если Лазаревское связано не только с этой Зоной?..
– А разве есть другие? – хмыкнул Шершень.
– Ёшки-блошки, откуда ж мне знать? Мне эта мысль пришла в голову только что. Просто, думаю, ради двух-трех десятков и впрямь бы не стали такого затевать. Смотри… Излучение зомбирует попавших сюда людей, и они направляются кем-то в строго указанную точку. Так сказать, в пункт сбора. Им является кинотеатр. Кстати, ты тоже в том направлении рвался, только тебе забор помешал. Так вот… В кинотеатре прибывших обрабатывают и превращают их в некое подобие биороботов. А потом дают указание идти на выход.
– Зачем? – спросил сталкер, которому в остальном рассуждения Плюха показались логичными.
– Зачем на выход?..
– Да. На хрена их переделывать во что-то, а потом отпускать? К тому же назад в Зону вернулся только один «безголовый». И ты еще не учел тех, кто жил в Лазаревском изначально.
– Те, кто жили, могли покинуть поселок еще до всего этого… Но что ты хочешь сказать? Что «переделанных» отправляют куда-то в другое место?
– Именно это и хочу сказать, так-на. Их переделывают в супер-солдат и отправляют на войну, а нужные головы им приделывают уже на месте: летчикам одного типа, танкистам другого… Хотя тот сталкер, что к нам вернулся, и без головы много умел. Так что, может, такими и остаются.
– Мне уже нечего брить… – непонятно пробормотал косморазведчик, а потом понуро добавил: – Тогда получается, что мы идем за «безголовым» зря?
– Ну почему же зря? – усмехнулся Шершень, настроение которого и впрямь заметно улучшилось. – Попасть куда-либо еще всяко лучше, чем тут гнить. А потом, кто знает – может, там отсев и сортировку делают? Годен – на войну, не годен – в запас или в отставку, так-на. Домой то есть. Двое-то к нам как-то все же вернулись. Правда, один с головой, хоть и с пустой. Ну так его могли еще до переделки забраковать, раз нервная система слабой оказалась. Так что нас на этом пересыльном пункте увидят, скажут: ага, с головами ребятки – стало быть брак, хреначьте домой.
– Многовато что-то за один раз
– Если там, на сортировке, не люди, а компьютеры какие или роботы, то может и прокатит.
Сталкеру и впрямь стало казаться, что все у них может получиться. Надежда, которую он было потерял, снова к нему вернулась, хотя рассудок и продолжал монотонно бубнить, что все это полная хрень, и, скорее всего, все они просто рехнулись от излучения.
– Ладно, – вздохнул косморазведчик. – Все равно это только наши гипотезы и догадки. В любом случае, это хоть какой-то да шанс. Других-то вариантов нету.
Спорить с таким выводом Шершень не стал. Вернувшаяся к нему надежда тем более не возражала.
Пройдя немного вдоль высоких платанов, сталкер с разведчиком увидели на противоположной стороне улицы желтое, с многочисленными выступами здание, над которым красовалась вывеска «Аквапарк “Морская звезда”», а чуть дальше за ним – высокое, сплошь в зеркальных стеклах, многие из которых были разбиты или отсутствовали вовсе, поверху которого было написано: «Океанариум “Амазонка”». За аквапарком как раз и оказался ведущий вправо, к улице Победы, переулок.
Когда Шершень и Плюх вышли наконец на нее, разведчик принялся вертеть головой:
– Как узнать, прошли они это место, или еще не дошли? Может, разделимся?
– А что потом? Бегать будем туда-сюда? – помотал головой сталкер. – Нет уж, из меня бегун хреновый. Думаю, всяко они прошли – вон, позади-то чисто.
– Так и впереди чисто… – посмотрел вдоль улицы косморазведчик и вновь повернулся к Шершню. – Ну да ладно, идем вперед. Или давай я побегу, а ты потихонечку двигайся? Если догоню их – вернусь за тобой.
– А все, никуда бежать не надо, – тоже посмотрел вперед сталкер. – Вон «кузнечик» твой сам уже скачет.
– Блямс?.. – крутанулся на месте Плюх. – И правда Блямсик!
Разведчик сорвался с места и помчался навстречу «богомолу». Тот еще издали заверещал: «Блямс-блямс-блямс!» – и прибавил ходу. Встретившись, друзья бросились друг другу в объятия, а Шершень отвернулся и сплюнул:
– Тьфу ты, нежности телячьи!.. Посмотрел бы я, как бы ты со здешним «богомолом» пообнимался.
Посмотрев на Плюха с «кузнечиком» снова, сталкер увидел, что Блямс опять мчится вперед, а разведчик призывно машет рукой:
– Шершень, идем! Они там!
– Да уж вижу, что не тут, так-на, – буркнул под нос сталкер и заковылял к Плюху.
Пока он до него дотопал, впереди вновь показался скачущий в их сторону «кузнечик». А позади него стало видно и бегущую к ним девичью фигуру. Пока она не приблизилась, Блямс так и носился от нее к ним и обратно. Шершня это едва не вывело из себя, но он все-таки удержался от того, чтобы обложить «кузнечика» заслуженными эпитетами.
Между тем, Забияка, отдуваясь, докладывала: