Употребитель
Шрифт:
Адеру понравилось пребывание в замке. Он и не представлял, что кто-то может жить так роскошно — а уж тем более он, простой крестьянин. Здесь юноша был свободен от дел, которыми занимался в башне, и целыми днями бродил по замку. Лекарь был слишком занят делами своего поместья и на Адера внимания не обращал.
Управляющему по имени Лакту Адер понравился. Лакту был добрым человеком. Похоже, он чувствовал, какую тяжкую ношу несет по жизни подмастерье его господина. Управляющий говорил по-венгерски, и Адер впервые за несколько лет смог побеседовать с кем-то. Лакту был из рода, много лет состоявшего в услужении у семейства лекаря. Он сказал, что нисколько не удивляется
С помощью управляющего Адер получил доступ во все покои замка. Он увидел комнату, в которой хранились церемониальные одежды старика, а также побывал в винном погребе, где стояло множество кувшинов с вином, изготовленным в поместье. Но самой изумительной, конечно, была сокровищница, где можно было полюбоваться всем, что приобрело семейство сель Рау за время захватнических войн: короны и скипетры, украшения с драгоценными каменьями, монеты неведомых стран. Зрелище всех этих богатств напомнило Адеру о рукописных алхимических рецептах. Гигантский замок в далекой стране пропадал попусту. Просто преступно было так относиться к сокровищам.
Шла неделя за неделей. Лекаря Адер видел редко, но однажды вечером старик через слугу передал ему приказ вечером посетить церемонию в большом зале. Адер увидел, как старик подписывает бумаги, важные для всех, кто обитал в его поместье. Рядом с правой рукой лекаря на столе стояла тяжелая печать. Лакту брал бумаги по очереди, зачитывал вслух и клал перед господином, чтобы тот подписал. Затем управляющий наливал на бумагу чуть ниже подписи старика красный воск, а старик прижимал к воску печать с фамильным гербом — изображением дракона, поднимавшего меч. Позднее Лакту объяснил Адеру, что именно печать обеспечивает законные права сель Рау. Хозяева поместья частенько умирали вдали от родового гнезда, не успевая подобающим образом представить властям своих наследников — да не только властям, а даже управляющему. Поэтому новым хозяином поместья становился тот, кто обладал печатью.
Недели сменились месяцами. Адер с превеликой радостью не возвращался бы в Венгрию. Ему очень нравилось, что здесь к нему относятся, как к любимому сыну старика, а сам старик не докучает ему. В свободное время Адер занимался фехтованием со стражниками или садился верхом и ездил по окрестным деревням — смотрел, как живут люди. Об увиденном он говорил с управляющим, а от него узнавал все больше о жизни поместья и тонкостях управления им. О сборе урожая, о приготовлении вина, о заботе о скоте. Адеру хотелось верить, что Лакту добр к нему, но все же юноша не смел откровенничать с ним и молчал о подробностях жизни в башне. На доброту управляющего он отвечал сторицей, но ужасно боялся того, что подумает о нем Лакту, если узнает о его страданиях и о том, что он помогал старику в зловещих ритуалах. Адеру очень хотелось поведать Лакту об истинной, злобной сущности их господина, но он не знал, как это сделать, не запятнав себя.
Как-то ночью Адер проснулся, почувствовав, что в спальне кто-то есть. Зажигая свечу, он уже знал, что не один в комнате, но все же вздрогнул, увидев лекаря, стоявшего в изножье кровати.
Сердце у Адера ушло в пятки. Он вспомнил обо всех ужасах, на которые был способен старик.
— Господин, вы испугали меня. Вам нужна моя помощь?
— Я тебя так давно не видел, Адер. Захотел взглянуть на тебя и, клянусь, узнал тебя с большим трудом, — произнес старик шелестящим голосом. — Жизнь здесь пошла тебе на пользу. Ты вырос. Ты стал выше ростом… и сильнее.
В глазах старика вспыхнули искорки былой похоти.
— Я тут многое узнал, — сказал Адер, решив показать лекарю, что он не терял времени даром. — Ваше поместье восхитительно. Не пойму, как вы только можете так долго не приезжать сюда.
— На мой вкус, жизнь тут слишком пресная. Со временем и тебе начало бы так казаться. Но именно для того я и пришел сюда сегодня: чтобы сказать тебе, что мы тут надолго не задержимся. Приближается лето, и я нужен в Венгрии.
Слова старика встревожили Адера. Он понимал, что пребывание в замке рано или поздно закончится, и все же ухитрился заставить себя верить, что эта жизнь будет вечной. Адер постарался не выдать разочарования. Старик плавно скользнул к кровати своего подмастерья, не спуская глаз с лица Адера. Он откинул одеяло и обнажил грудь и живот юноши. Подмастерье замер, но ничего не случилось. Старик полюбовался его телом и ушел.
Глава 23
Адер ждал, что после возвращения в башню жизнь пойдет как прежде. Но это оказалось невозможно. С ним слишком много всего произошло. У него в голове засела одна мысль, и он никак не мог от нее избавиться — особенно днем, когда рядом не было лекаря. Адер не мог забыть о том, что повидал в поместье: мощные стены замка, ухоженные поля, сокровищницу, слуг, крепостных крестьян… не хватало только помещика. А на пути Адера ко всему этому богатству стояло всего два препятствия: печать, которая теперь была спрятана где-то в башне, и смерть старика.
Печать можно было без особого труда разыскать. Убить старика — дело другое. Адер об этом думал не раз за время своего плена, прокручивал в голове, обыгрывал детали, но в конце концов отбрасывал эту идею, как бред сумасшедшего. Всякий раз, когда старик прибегал к рукоприкладству — были то побои или похоть, — Адер мысленно клялся себе, что заставит лекаря заплатить за это унижение. Но стоило ему вспомнить об избиении кочергой и месяцах мучительного выздоровления, и он прогонял мысль о мести.
Однако после тех побоев прошли годы, и Адер успел порядком подрасти и возмужать. Лекарь уже не так часто поднимал на него руку, да и похоти давал волю очень редко, расчетливо. Адер так давно ненавидел старика, что эта ненависть стала для него естественной, как дыхание. Он начал мыслить четче, жажда мести стала более яростной, неотвратимой. Он не осознавал, до какой степени изменился, вплоть до одного позднего вечера, когда ему пришлось в очередной раз хоронить мертвую женщину. Глядя на ее прекрасное тело, он понял, что последнее табу исчезло. Ничто не остановило бы его от насилия над трупом, но на самом деле ему хотелось другого: поиздеваться над мертвым телом старика, чтобы потом закопать его в сырую землю. Более того: Адер сделал бы это с радостью. Он не чувствовал ни страха, ни отвращения. Юноша утратил последние остатки нравственности. Оболочка за оболочкой, слой за слоем мораль покидала его. Он мог сравняться со стариком, и эта мысль нравилась Адеру. Впервые за много лет он почувствовал себя счастливым.
Первым делом нужно было обзавестись союзниками. Адеру были нужны помощники — крестьяне, которые ненавидели лекаря, служившего захватчику, румынскому графу. Адеру нужно было разыскать тех крестьян, кто затаил особую обиду на графа и был бы готов обрушить свой гнев на лекаря как на более легкую добычу. Если бы Адеру удалось доказать, что старик совершал преступления против жителей деревни — такие, от осуждения в которых граф не смог бы его защитить, тогда графу пришлось бы отвернуться и не смотреть, как крестьяне будут казнить его придворного лекаря. Все дело было в том, чтобы найти правильных людей, верный подход к ним и неопровержимые доказательства.