Употребитель
Шрифт:
Но яростная воля внутри Адера сопротивлялась смерти. Он знал: если он умрет, старик никогда не будет наказан, а больше всего на свете Адеру хотелось дожить до этого дня.
Лекарь не сводил глаз с бьющегося в предсмертной агонии Адера:
— Какая сила. Тебе очень хочется остаться в живых. Это хорошо. Какой ненавистью пылают твои глаза. Этого я и ожидал, Адер. Твое тело вот-вот умрет окончательно. Это на какое-то время займет твое внимание. Лежи смирно.
Когда тело Адера больше не могло бороться, оно начало умирать. Пришло окоченение. Сознание юноши оказалось в ловушке.
— Я могу повелевать водой, огнем, землей и ветром. Ты это видел сам — и знаешь, что это правда, — хвастливо говорил старик. — Я могу делать людей невидимками. Я силен, как в юности, — а ведь это изумляет тебя, не так ли? На самом деле, теперь я сильнее, чем был раньше. Порой я силен, как двадцать мужчин! Я и временем могу управлять. Тот дар, которым я наделил тебя… — Старик самодовольно и надменно ухмыльнулся, — …это бессмертие. Ты, мой почти идеальный слуга, никогда не уйдешь от меня, ты никогда не ослушаешься. Ты никогда не умрешь.
Эти слова Адер слушал, умирая, и надеялся, что все это неправда. Служить лекарю вечно? Он молился, чтобы смерть забрала его. Ему было так страшно, что он заставил себя не слушать, что говорит старик, но это уже не имело значения.
До того мгновения, когда его поглотила тьма, он все же успел расслышать еще кое-что. Лекарь говорил о том, что существует единственный способ избежать вечности. Погибнуть можно было только от руки того, кто сделал тебя бессмертным. Адера мог убить только лекарь.
Глава 24
Адер очнулся на кровати старика. Тот лежал рядом и крепко спал. Юноша сел. Он чувствовал себя необычно. Ощущение было такое, словно, пока он спал, все изменилось, но как — этого он понять не мог. Некоторые перемены были очевидны. К примеру, зрение. Он теперь мог видеть в темноте. Он видел крыс, снующих вдоль стены и забирающихся друг на дружку. Каждый звук он теперь слышал так отчетливо, словно находился совсем рядом с его источником, и все звуки были четки и ясны. Но сильнее всего ощущались запахи. Особенно один — сладковатый, насыщенный, с привкусом меди. Адер не мог подобрать для него название, хотя мучительно старался.
Через несколько минут лекарь зашевелился и открыл глаза. Он увидел замешательство Адера и рассмеялся:
— Часть дара, понимаешь? Чудесно, не правда ли? Теперь ты наделен звериным чутьем.
— Что это за запах? Я чувствую его повсюду.
Адер посмотрел на свои руки, на постель.
— Это кровь. Тут много крыс. Наверху спит Маргарита. А еще ты чувствуешь, как пахнут минералы
Адер рухнул на колени около кровати:
— А вы? Вы такой же, как я? Отсюда вы и черпаете свою силу? Вы способны видеть все?
Старик загадочно улыбнулся:
— Такой ли я, как ты? Нет, Адер. Сам себя я такому преображению не подвергал.
— Почему? Вы не хотите жить вечно?
Старик покачал головой с таким видом, словно разговаривал со слабоумным:
— Это не так просто. Одного желания мало. Тебе не понять. Как бы то ни было, я немолод, и мой возраст многому помеха. Я не хочу жить вечно в этом старом теле.
— Если так, то как ты теперь собираешься удерживать меня, старик? — осмелев, спросил Адер. — Ты сделал меня сильным, и я больше не позволю тебе избивать меня. Господь свидетель: и обладать мной ты больше не будешь. Как же ты можешь надеяться удержать меня?
Старик пошел к лестнице. Обернувшись, он бросил через плечо:
— Между нами ничего не изменилось, Адер. Думаешь, я наделил бы тебя силой, которая позволила бы тебе бежать от меня? Я по-прежнему сильнее. Я могу задуть тебя, как свечу. Только я способен умертвить тебя. Помни об этом.
С этими словами лекарь исчез в темноте.
Адер стоял на коленях, весь дрожа. В то мгновение он не знал, верить старику или нет. Вправду ли странная сила наполнила его тело? Юноша устремил взгляд на свое предплечье. Он помнил, что именно в этом месте старик колол его кожу иглой и что-то рисовал чернилами. Может быть, это ему приснилось? Но нет: на коже темнел странный рисунок: два кружка словно бы исполняли некий танец. В сюжете было нечто знакомое, но Адер никак не мог вспомнить, где он мог видеть такое изображение.
Возможно, лекарь был прав: быть может, Адер был попросту глуп, чтобы уразуметь нечто настолько сложное. Но вечная жизнь… нет, в этот момент он меньше всего думал о вечности. Ему было все равно, будет он жить или умрет. Ему хотелось одного: убедить монаха осуществить задуманное. «Если я при этом погибну, — решил Адер, — туда мне и дорога».
Адер нашел монаха в церкви. Тот молился при свечах. Адер остановился перед порогом, гадая, помешает ли ему новое, сверхъестественное состояние войти в священное место. Если он попытается переступить порог, не оттолкнут ли его ангелы, не запретят ли входить в церковь? Адер вдохнул поглубже и перешагнул через дубовый порог без всяких нехороших последствий. По всей видимости, Бог не был властен над тем, в кого превратился ученик лекаря.
Монах увидел Адера, поспешил к нему, взял за руку и увел в темный угол.
— Нельзя, чтобы нас видели вместе, — сказал он. — В чем дело? Ты взволнован.
— Так и есть. Я узнал нечто еще более страшное, чем то, о чем уже рассказывал. Кое-чего я не знал о лекаре вплоть до вчерашней ночи.
«Не играю ли я с огнем?» — подумал Адер. И все же он был убежден, что ему хватит ума наговорить разных ужасов о старике, не подставив себя.
— Он прислужник Сатаны. Что может быть хуже?