Употребитель
Шрифт:
Эти мысли грели меня. Пожалуй, я даже несколько осмелела и стала рассматривать свой отъезд как возможность побега; мне казалось, что я могла бы уговорить Джонатана покинуть свое семейство и бежать со мной.
Так все было до следующего вечера.
Мы с Тильдой возвращались от модистки с новой шляпкой для Тильды и вдруг увидели девочку, стоявшую в переулке и провожавшую глазами пешеходов и кареты. Она была худенькая и какая-то серая — ни дать ни взять мышка, укутанная в лохмотья. Тильда
Я не поняла, зачем Тильде понадобилась эта девочка. Я стояла и гадала, надо ли мне пойти за Тильдой, но пока я медлила, они вернулись вдвоем. В тусклом сумеречном свете я разглядела ее. Она выглядела жалко, словно тряпка, которую измяли и выбросили. «Я ничего не стою», — говорили ее потухшие глаза.
— Это Пейшенс, — сказала Тильда, крепко держа девочку за руку. — Ей негде жить, и я решила, что мы возьмем ее к себе. Дадим ей еду и кров над головой на несколько дней. Адер ведь не станет возражать, правда? — вопросила Тильда с хищной и победной улыбкой.
Эта улыбка сразу напомнила мне о том, как она, Донателло и Алехандро несколько месяцев назад подобрали на улице меня. Тильда четко рассчитала удар. Заметив испуг в моих глазах, она свирепо зыркнула на меня, и я поняла, что мне следует молчать.
Тильда остановила кэб и подтолкнула девочку вперед. Та уселась на край скамьи и широко открытыми глазами стала смотреть на пролетающие мимо улицы Бостона. Неужели и я выглядела так же? Неужели и я была всего лишь добычей для хищника — добычей, почти умолявшей, чтобы ее съели?
— Где ты живешь, Пейшенс? — спросила я.
Она осторожно посмотрела на меня:
— Я убежала.
— Из дома?
Она покачала головой, но не добавила ни слова.
— Сколько тебе лет?
— Четырнадцать.
На вид ей было не больше двенадцати. Похоже, она это знала, потому что быстро отвела взгляд.
Мы подъехали к особняку, и Тильда отвела девочку в комнату наверху.
— Я пришлю служанку. Она принесет воду и поможет тебе вымыться, — сказала она, и девочка смущенно прижала пальцы к грязной щеке. — И еще я велю принести тебе еды. Пока же поищу для тебя одежду потеплее. Ланор, не откажешься пойти со мной?
Тильда решительным шагом вошла в мою комнату и принялась перебирать вещи без моего разрешения:
— Похоже, все маленькие вещи мы отдали тебе. Наверняка у тебя найдется что-нибудь, что можно дать этой девочке…
— Не понимаю… — Я встала перед Тильдой и закрыла дверцу гардероба. — Зачем ты привела ее сюда? Что ты собираешься с ней делать?
Тильда хмыкнула:
— Не притворяйся дурочкой, Ланор. Уж тебе ли не знать…
— Она совсем ребенок! Ты не можешь отдать ее Адеру, как игрушку.
Я
Тильда подошла к сундуку:
— Да, она совсем юная, но не невинна. Она рассказала мне, что убежала из работного дома, куда ее отправили, чтобы она родила там ребенка. Четырнадцать — а уже родила… Право слово, мы ей только добро делаем, — сказала Тильда, выбрав узкий корсет со скромными кружевами.
Я устало села на кровать.
— Отдай ей это и отмой ее, — распорядилась Тильда, швырнув мне белье и одежду. — А я пригляжу за тем, чтобы ее покормили.
Пейшенс стояла у окна и смотрела на улицу. Она убрала с лица растрепанные пряди каштановых волос и подозрительно глянула на принесенную мной одежду.
— Вот, надень это, — сказала я, протянула ей вещи и отвернулась, чтобы не смущать девочку. — Тильда мне сказала, что ты ушла из работного дома…
— Да, мисс.
— …где ты родила дитя. Скажи мне, что случилось с твоим ребенком?
Ком подкатил к моему горлу. Мне не хотелось верить, что она бежала, бросив ребенка.
— У меня его отняли, — словно бы защищаясь, проговорила Пейшенс. — Я его после родов и не видала.
— Мне очень жаль.
— Что сделано, то сделано. Лучше бы я… — Она вдруг запнулась. Наверное, решила, что не стоит болтать лишнего, разговаривая с этими странными дамочками, которые увели ее с улицы. Я прекрасно понимала, как она себя чувствует. — Та, другая, леди сказала, что для меня тут, быть может, сыщется работа — может, посудомойкой возьмут?
— А ты бы хотела этого?
— Только она говорит, что прежде надо встретиться с хозяином дома, чтобы он на меня поглядел. А уж возьмет ли он меня…
Пейшенс пытливо смотрела на меня. Она хотела понять, не обманывают ли ее, не сыграют ли с ней злую шутку. Тильда ошибалась: эта девочка во многом еще была совсем невинна. Нравилось мне это или нет, но у меня в ушах все еще звучали слова Джуда: она еще слишком невинна, чтобы якшаться с такими, как Адер. Я не могла позволить, чтобы с ней случилось то же самое, что со мной.
Я схватила Пейшенс за руку:
— Идем со мной. Не говори ни слова. Тихо.
Мы сбежали вниз по черной лестнице. Я знала, что там ходят только слуги и что Тильда этой лестницей никогда не пользуется. Потом мы промчались по кухне к задней двери. На уголке кухонного стола лежала горстка монет. Наверняка деньги были предназначены зеленщику или бакалейщику. Я сгребла монеты со стола и вложила в ладошку Пейшенс:
— Ступай. Забери эти деньги и оставь себе одежду.
Она посмотрела на меня как на безумную: