Упрямый классик. Собрание стихотворений (1889–1934)

Шестаков Дмитрий Петрович

31. Последний листок

Влад. С. Соловьеву

Умчалася юности сказка весенняя, Безжизненней звезды, бледней небеса, Глухою песнью борьбы и смятения Звучат обнаженные бурей леса. Лишь ты, листок, средь тревог и крушения Поник и трепещешь на ветке родной, — Ты – свежесть моя и дымка весенняя И вздох ароматный зари молодой! 12 января 1900

32. «Если тихо звезды в золотом покое…»

Если тихо

звезды в золотом покое, Просияв, выходят в небо голубое, Что ж они пророчат, что ж они поют нам? Отчего приютно в мире бесприютном? И зачем, как крылья, нас уносят взоры От земли на небо, из оков в просторы? И куда, куда же следом за звездами Мы плывем, пылаем и дрожим сердцами? Золотым сияньем небо всё одето… Отчего ж вопросы наши без ответа, И зачем, хоть жутко мысли без познанья, Сердцу не расстаться с тайной мирозданья? Январь 1900

33. Е. А. Баратынский (19 февраля 1800–1900 гг.)

Смерти прозрачные взоры, как звезды холодные ночи, Вея зарей неземной, в этих мерцают стихах. Как обнажилась под их бесстрастно-отчетливым светом Бренной земли суета, бренных ничтожество грез. Смертный! не крылья тебе даны для безбрежных полетов. Смертный! смирись и живи: близко великая грань. Февраль 1900

34. «Тихие скрипки устало вдали допевали…»

Тихие скрипки устало вдали допевали Робкую сказку, дрожащую горькою тайной. Там, на балконе, где звезды так ярко сияли, Милая, мы повстречались с тобою случайно. Слабые слезы катились по бледным ланитам, К светлым звездам обратила ты светлые взгляды, Словно о счастье мечтала давно позабытом, Словно молила у неба хоть мига отрады. Бедная, бедная, все разгадал я невольно — Долгую повесть безмолвной и гордой печали, Той, о которой так вкрадчиво, мягко и больно Тихие скрипки устало вдали допевали. Февраль 1900

35–36. Зимние картины

I. «Уж звездный иней на дорогу…»

Уж звездный иней на дорогу Скользит и ширится в ветвях. Уж белой гладью понемногу Равняет гору и овраг. Гляжу в окно, и сердцу дорог Суровой родины привет, — И легких хлопьев мягкий шорох, И этот звездный полусвет. С участьем каждую снежинку Я провожаю на простор. Я знаю, славную тропинку Настелет мне соседний бор. И то-то будет там раздолье Бродить и взорам и мечтам В живом и дружном своеволье По всем знакомым уголкам!

II. «О, что-то есть в избенке бедной…»

О, что-то есть в избенке бедной, Где приворотный столб так хил! Кругом мороз, волшебник бледный, Ее сугробом завалил. И тесно жмется тын к воротам, И с белой стужей под одно Едва белеет переплетом Полузамерзшее окно. И дым над черною трубою Колечки сизые завил. Знать, кто-то бьется там с нуждою И бодрых рук не опустил. 1900

37. «Вчера вливался в окна лунный свет…»

Вчера вливался в окна лунный

свет. Обвеяна несбыточными снами, Про старину далеких, светлых лет Шептала ты дрожащими устами. Сегодня ночь огромна и пуста… Ни проблеска мечтательного света… Чего же жду? не прозвучат уста Мелодией вчерашнего привета. 1900

38. Гном

Вижу – черная пещера, И в пещере старый гном, И шурша, и спотыкаясь, Бродит с пыльным фонарем. Бедный гном! Весы да гири, Груды сена, ветхий ларь… И, дрожа в руке дрожащей, Затуманился фонарь. И дрожа, по низкой стенке Тени тянутся во мглу… Зашуршало что-то в сене, Что-то прячется в углу… Проворчал старик, согнулся Над коптящим фитилем… Видно, нынче барышами Недоволен старый гном… Бедный гном! И вы ли это, Кудри влажные лугов, Чаши нектара живого Для счастливцев и богов? Вы ли в час прозрачный утра Над туманною рекой По росе ложились следом За четою молодой? Это вы ль в дыханье легком Ветерков и мотыльков Легкой музыкой звучали Тонких стеблей и листков? Где же всё? И пыль, и затхлость — Ваша бедная судьба, Этот ларь и этот закром, Точно узкие гроба, Эта черная пещера, И в пещере старый гном, Как могильщик недовольный, Бродит с тусклым фонарем. Июль 1900

39. Порт-Артурцам

Низкий поклон до земли Всем, кто в кровавом Артуре Русскою верною грудью все бури, Все непогоды снесли. Вот они, вот наконец-то желанные Сходят на берег родной, И побежденные долгой неравной борьбой, Как победители смерти венчанные. Низкий поклон до земли Всем вам, кто доблесть родную, Русскую доблесть святую Не побежденной в боях сберегли. Низкий поклон до земли Всем, кто в кровавом Артуре, Скорбные жертвы промчавшейся бури, В землю сырую легли. Снится вам, знаю я, знаю, что снится: Вот над твердыней родной, Вновь шелестя по лазури живой, Знамя родное победно струится. Низкий поклон до земли Всем вам, кто верность солдата, Русскую верность покорно и свято Не побежденной до гроба несли. Январь – начало февраля 1905

40. Пушкину

К тебе, поэт, к тебе! В такие дни больные, В такие скорбные, бессолнечные дни Сверкают и зовут мои стихи родные, Далеких вешних дней бесценные огни. И говорят они, как ты любил и верил И в правду русскую, и в верный наш народ, И как пред сильными земли не лицемерил, И как свою страну ты бодро звал вперед. О пусть исполнится целительное слово, Пускай воспрянет Русь и, верою горя, Для силы новых дел, для подвига святого Сплотится верностью под знаменем Царя! Февраль 1905