Упрямый классик. Собрание стихотворений (1889–1934)

Шестаков Дмитрий Петрович

83. «И с ласкою, и с нежным состраданьем…»

И с ласкою, и с нежным состраданьем Задумчиво глядишь ты на меня. Весенний день теплом и обаяньем И первых роз стыдливым расцветаньем Дарит тебя, любимая моя… Мне горя нет, что любишь ты другого, Когда на миг, на этот светлый миг, Крылатый миг блаженства неземного Я всей душой переболевшей снова Могу читать по книге глаз твоих. И юных грез таящаяся нежность В моей душе проснулася полней, Весь трепет сил и вся надежд безбрежность, Мерцанье звезд и шорохи ветвей, И поцелуй под сумраком аллей… Всё, всё былое в сердце воскресает, Я

снова твой и снова ты моя! Опять душа тебя благословляет, Опять живет, и дышит, и пылает Тобой одной и для одной тебя! 1914

84. Искры

Во мне угрюмой думы мало, Я вздохов праздных не терплю, Но искры полного бокала С самозабвением люблю. И всё живей в мечтах рисую Холмов безоблачную высь, Где, внемля солнца поцелую, Те гроздья соком налились, Чтоб нашей северной печали В душистых каплях веял зов Давно безмолвных вакханалий Во мгле классических садов. 1914

85. Гимн мудрости (из книги «Премудрости Соломона»)

Когда душе предуказал Господь единое желанье, Он слышал скорбное воззванье И духа мудрости послал. И, дух питая ей свободный, Я, не скупясь, в сердца людей Делил струею полноводной Ее сверкающий ручей. Затем, что мудрость – детям тлена Неисчерпаемый сосуд, Ее пути от граней плена Дорогой вечности ведут. Одна неложное познанье Миров влагает в нас она; С ней познаем мы мирозданье И всей природы семена, — Веков начало и теченье И завершительный закон, Чреду заката и рожденья И пременения времен, Всего живого вечный гений, И духов власть, и страсть зверей, И стройный голос рассуждений, Многообразие растений И силы темные корней. С ней всё, что зримо, что таилось, Разоблачилось предо мной, И сердце мудрости училось Из уст художницы самой. В ней отблеск вечного сиянья, Зерцало чистое небес, Она – Могучего дыханье, Его любви, Его чудес! За зноем дня – чернее ночи Угрюмый мрак и полог туч, Но мысли свет, зовущий очи, Непобеждаем и могуч! 1914

86. Без песен раздумье…

Без песен раздумье, без образов ночь… Минувшее счастье уносится прочь… Чего же ты ищешь? Чего же еще Над бренным, мгновенным дрожишь горячо? Иль тайная мука всё сердцу близка? Иль свыклась, сроднилась с мечтою тоска? Иль поздние тени созвучий былых В слезах обмирают на арфах немых? 1914

87. Из дневника («Дарует нам Господь недуги…»)

Дарует нам Господь недуги, Чтоб сила духа вознеслась, Чтоб в узел тесный и упругий Свилась любви живая связь. Когда в устах бессильно слово Шепнуть, как сердцу тяжело, Как вкруг любимого больного Друг к другу жмемся мы тепло! И на земле, где вечно битва, И людям тесно, как врагам, Лишь здесь безмолвная молитва И бескорыстный фимиам. О, бодрствуй, сердце, в дни страданья, Огня любви не потушай И роковое испытанье Отрадой веры возвышай! Не пошатнуть нас темной силе, Ни вражьей козни никакой, Когда б мы вечно так любили И

жарко плакали душой! 1914

88. «В наш век рассчетливый, в наш век себялюбивый…»

В наш век рассчетливый, в наш век себялюбивый Какою теплотой мне дышит образ твой! Всю жизнь ты отдала на подвиг терпеливый, Всю жизнь ты жертвуешь собой. С улыбкой нежности, со словом ободренья, Как ангел ласковый, склонялся к больным, О, как ты высока в святом одушевленьи Святым признанием своим. И как ничтожны мы, в своей погоне дикой За колесницею Ваала золотой, Пред этой жертвою смиренной и великой, Пред этой чистою душой! 1914

89. Пучок цветов

Пучок цветов немой, пугливый, Немного грустный… Искони Печали шепот сиротливый С цветами русскими сродни. Не оттого ль, что на мгновенье Живут цветы родных полей, Что первой вьюги дуновенье Сомнет их, слабых, как детей, Что в снежной долго спать постели Под песню жуткой темноты, Цветами бледными метели Сменив весенние цветы… Не то на юге, знойном юге, В стране певцов, в стране богов, В стране – томительной подруге Благоуханий и цветов. О, там весна, как дух могучий, Кидает краски и мечты И в вязь причудливых созвучий Вплетает крупные цветы. Но, как заветную святыню, Из той счастливой стороны Зовем мы белую пустыню Иль хоть цветы родной весны. Мы чуем вздох больного друга В росе их диких лепестков И не сменим на роскошь юга Печальных северных цветов. 1914

90. «Еще в груди те струны живы…»

Еще в груди те струны живы, Моей звеневшие весной, Еще я знаю вас, порывы Из края смерти в край иной. Но нет причудливых веселий, Какими жизнь была светла, Былые волны отшумели, Челнок заброшен без весла. И лишь порою, как виденье, Как жизнь, приснившаяся сну, Я вспомню вешние смятенья И с тайной нежностью вздохну.

Стихотворения 1925–1934 гг

1. «Люби природу и детей…»

Люби природу и детей: Они цветы во мраке жизни С неувядающих полей Незабываемой отчизны. Они мечту туда зовут Взамену зла и лжи великой, Где звезды вечные цветут У трона вечного владыки. Июль 1925

2. В тайфун

Ропот осенний дождя, и в тебе я музыку слышу Только мелодий любви в песне твоей не ловлю, Но как трудны, как тяжки усталой душе на закате Вы, безнадежные дни, вы, безотрадные сны, И как жалобно вторит сжиманию каждому сердца, Каждому вздоху тоски ропот осенний дождя. 7 сентября 1925

3. «Без роз весна, без песен май…»

Без роз весна, без песен май… О, как для сердца все постыло, Когда уж жизнь давно убила, Что было свет, что было рай, Когда на голос поздних грез Не вспыхнут прежние светила, Когда кругом одна могила, Без песен май, весна без роз. 13 сентября 1925

4. «Если хочешь без тревоги…»