Упрямый классик. Собрание стихотворений (1889–1934)

Шестаков Дмитрий Петрович

40. «Сердцу и только ему на лазурно-прозрачном рассвете…»

Сердцу и только ему на лазурно-прозрачном рассвете, Тихий мой друг, отдадим робкую тайну свою. Всё и поймет и простит молчаливый и грустный волшебник, Чтоб на заре обронить знойный и сладостный стих. 29 марта 1927

41. «Полетели птицы по листам…»

Полетели птицы по листам. Задрожало солнце по волнам. Я не спал сегодня до утра, Вспоминая чудное вчера, Вспоминая, как во мгле листов Ты

шепнула тихо пару слов, И к душе как бабочки крыло Прикоснулось мягко и тепло. И во мгле проснулися цветы И шептали тихо, как и ты… 23 апреля 1927

42. Старому другу

Я буду рад, коль над тобой От этих грез и песни дальной Повеет юною весной И лет былых зарей хрустальной… 23 апреля 1927

43. «От сизых скал до бледного залива…»

От сизых скал до бледного залива Раскинулось прозрачно и светло, Безоблачно, безмолвно и счастливо Прохладное и тихое стекло. Где в нем конец и где его начало, Где небо тут 5 июня 1927

44. «Эти руки тонкие так живо…»

Эти руки тонкие так живо Римский вечер мне напоминали, Загорались звезды так красиво, И на небе южном прихотливо Рисовали пламенные дива И мечту поэта окрыляли. У порога спящего палаццо Мы с тобой до завтра расставались… 6 июля 1927

45. «Я рад, от юности беспечной…»

Я рад, от юности беспечной Мятежной смелости заняв, На краткий миг низвергнуть вечный, Душе наскучивший устав. Конец сомнениям постылым. Как освежительно пьяно, Каким огнем бежит по жилам Восторга чистого вино. Гляжу с воскресшим восхищеньем На шелк волны, на гребни скал. Так в дни чудес всесильным бреньем Слепец виденье обретал. И в миг один сквозь опадавший, Как обессиленный туман Весь мир пред ним, так долго спавший, Как сон мгновенный возникал. 13 июля 1927

46. «Слава классическим формам! Гекзаметру древнему слава!..»

Слава классическим формам! Гекзаметру древнему слава! В этой счастливой стране стыдно прозаиком быть. Выйдешь по утру – блестит залив ослепительным светом, Словно бы тысячи солнц в синей зажглися волне. Ветер веселый надул заранее розовый парус. Долго ли медлить? живей сядем и радостно в путь! Старый китаец, смеясь, шампунькою стройною правит: Видно, вдохнул в старика бодрость божественный день. 31 июля 1927

47. «Темные горы венцом обстали прозрачные рощи…»

Темные горы венцом обстали прозрачные рощи. Что же прекрасней всего в этой прекрасной стране? Что и живет, и живым о жизни звучит неумолчно? Мать Амфитрита, сама голосом вечным ответь! 1 августа 1927

48. «Много премудрых есть книг, красоту раскрывающих

мира…»

Много премудрых есть книг, красоту раскрывающих мира, Много к словам мудрецов тонких толковников есть. Но убедительней всех живая всемирная книга: Сумрак и лес и родник – дивная родина муз. 1 августа 1927

49. «Без букета лилий алых…»

Без букета лилий алых Не могу тебя представить, Без очей сухих, усталых, Без небес в ночных опалах, Без томлений запоздалых. Без прощального привета Не могу тебя представить, Без багряного букета, Без сомнительного света Умирающего лета. 3 августа 1927

50. «Люблю покорно и безмолвно…»

Люблю покорно и безмолвно, Люблю с томительным огнем, И с каждым днем всё выше волны, Всё буря злее с каждым днем. Сквозь ночь и тьму челнок мой бедный Стремится прочь от берегов, Чтоб увенчать твой лик победный Нетленным лавром вновь и вновь. 14 августа 1927

51. «Ты далеко. Уж снов долина…»

Ты далеко. Уж снов долина Твою захолодила кровь, Но по тебе моя кручина, И за тобой моя любовь. И тщетен зов разуверений. С одной тобой я признаю И звездных снов прибой весенний, И стоны ангелов в раю. 14 августа1927

52. «Забыть подъем в крутую ту…»

Забыть подъем в крутую ту Глухую улицу забыть Кругом немую пустоту, Забыть ту позднюю мечту, Забыть, забыть. Забыть тот бледный полусвет Далекой пары фонарей, Забыть тот шепотный привет, Забыть бессонницу и бред, И серый медленный рассвет Сквозь щель ставней. 20 августа 1927

53. «О, сердце, погоди немного…»

О сердце, погоди немного: Последний труд, последний вздох, А там последняя дорога В последний тихий уголок. 28 августа 1927

54. «Опять тоска, опять сомненье…»

Опять тоска, опять сомненье: Да надо ль было столько слез, Чтоб над могилой упоенья Один лишь горький терн возрос. Чтоб из всего, что так манило И обещало столько нег, Один лишь стон погасшей силы Душе запомнился навек. 13 сентября 1927

55. «Как ярки алые цветы…»

Как ярки алые цветы Осенней астры, как усталы Ее ревнивые мечты Про шумный сад, про сумрак алый. Как грезы скудные вдали В глухом скрываются тумане, Лишь отголоски донесли Пустынный вздох больных желаний. 15 сентября 1927