Ураган для одуванчика
Шрифт:
– Меня интересует ваше душевное состояние. Особенно в последнее время.
Кристина усмехнулась:
– В психдиспансере на учете не состою.
– Это я знаю. А ваши родители?
– Уверена, что нет. Правда, я их никогда об этом не спрашивала.
Родители женщины капитана не интересовали, и заговорил он о них, чтобы сбить подозреваемую с толку. Главный вопрос нельзя задавать сразу.
– И нервы вам лечить не приходилось?
– Никогда, – ответила Кристина, пытаясь понять, куда
– И спите вы нормально?
Кристина снова покраснела:
– В каком смысле?
Вельт пояснил:
– Кошмары не мучают?
Кристина заставила себя улыбнуться:
– Если не налопаюсь на ночь, то нет….
Вельт оставался серьезным. Он решил, что настало время задать главный вопрос:
– И засыпаете легко?
– Обычно раньше, чем голова коснется подушки.
Капитан выдержал долгую паузу, пристально глядя в глаза Муравиной:
– А теперь скажите мне честно – вы с мужем убили гражданку Германии Берту Литхен?
Кристина побледнела:
– Вы с ума сошли?!
Вельт натянуто рассмеялся:
– Я пошутил.
– Ну и шутки у вас, капитан.
– Что взять с полицейского? Если не возражаете, я пойду. А то рабочий день давно кончился, а жену я не предупредил.
– Я вас не задерживаю… капитан.
Вельт еще раз извинился за внезапное вторжение и быстро зашагал к выходу. На тропинке столкнулся лицом к лицу с Василием. Кристина видела, как мужчины разговаривают, но не слышала – о чем. Беседовали они несколько минут. Расставшись с капитаном, Муравин подошел к жене и поцеловал ее. Кристина отстранила мужа:
– О чем он тебя спрашивал?
– О твоем здоровье…
– О моем? А о твоем нет?
– Только о твоем.
– И что ты сказал?
– Сказал правду – бабы дуры, но у тебя с головой не хуже других.
– Как мило! А знаешь, что он мне заявил?
– Не знаю.
– Просил признаться, что мы убили Берту. А потом свел все к шутке.
Василий взял жену под руку и повел к дому:
– Решил проверить реакцию.
– Реакция была адекватной.
– Ты меня чем-нибудь покормишь, а то у меня уже живот свело.
– Покормлю. Интересно, зачем ему мое здоровье?
Василий не ответил. Он хотел есть. За столом, когда муж насытился, Кристина уселась напротив и еще раз спросила его об этом. Василий пожал плечами:
– Наверное, наводил справки и в курсе твоего положения…
– Ну, и что это ему даст?
– Пока не знаю. Кофе налей.
Кристина поднялась и, уже стоя у плиты спиной к мужу, заметила:
– Не нравится мне его любопытство.
Василий хмыкнул:
– У ментов свои методы, но роет он крепко.
– Вельт – капитан полиции. Ментов в Эстонии не водится.
Василий поморщился.
– Как мента ни называй,
В другой раз реплика супруга могла привести к очередному семейному конфликту на «национальной почве». Они частенько начинались с подобного пустяка, перерастая в глобальные претензии русских к эстонцам, и наоборот. Но сегодня Кристина думала о своем, поэтому спорить не стала:
– Он не мог пронюхать про снотворное?
– Откуда? Ты же к домашнему врачу за рецептом не обращалась?
– Я сделала все, как ты сказал.
– Тогда чего беспокоишься?
– Он точно что-то выведал. Иначе не спрашивал бы меня про ночные кошмары.
– Я же тебе говорил, этот чухонец вовсе не прост.
– Хочешь еще кофе?
Василий не хотел, и она убрала чашку и протерла стол. В наведении порядка в доме для большинства эстонских хозяек есть нечто ритуальное. Каждая вещь должна стоять на своем месте, а поверхности шкафов и столешниц сиять чистотой. Кристина не была исключением. Осмотрев плоды трудов своих и удовлетворившись увиденным, она снова уселась напротив мужа.
– Теперь все зависит от Каи.
– Ты можешь говорить о чем-нибудь другом?
Муравин пересел в кресло и включил телевизор. Кристина присела в соседнее кресло:
– Не могу. Как ты думаешь, когда он ее допросит?
– Уверен, он уже с ней разговаривал.
– Не мог. Кая с сестрой в Хельсинки.
Он убрал звук:
– Вот как? Это плохо. И когда она уплыла?
– Сегодня утренним паромом.
– Жаль, а то выложила бы ему полный набор, да еще в красках.
– Да, Кая девочка разговорчивая. А вот из Хейно слова не вытянешь. Он настоящий эстонец.
– Как твой Пыдрила….
– Оставь Яана в покое. Он правильно тебя уволил. Я бы сделала то же самое. Кстати, что с работой?
– Там тоже требуют знания чухонского языка.
– Естественно. Ты живешь у нас уже пятнадцать лет и, кроме слова «курат», ничего по-эстонски не запомнил. И то потому, что хуже черта у нас ругательств нет.
– Почему не запомнил? Мне еще слово «ёёбик» очень нравится. Только чухонцы могли так обозвать соловья.
– Это вам, русским, везде мат слышится. А по мне слово «ёёбик» звучит весьма поэтично…
– Не доставай меня, дорогая. А то разбудишь во мне зверя.
– Ты не зверь, а бездельник. За те семь лет, что мы вместе, я бы любую собаку по-эстонски понимать выучила. А ты не поддаешься, потому что не желаешь напрягать мозги. Я вообще начинаю подозревать, что у тебя в голове нечто совсем другое…
Василий возмутился:
– А кто все придумал?
– Ты. Но меня удивляет твое спокойствие. Капитан может упрятать нас за решетку, а тебе все до лампочки.
– Упрятать? За что?