Ураган
Шрифт:
— Я в легком замешательстве. Я разговаривал и переписывался с Трессой по поводу нашего жилья и мебели, так как же она может быть в море с флотилией?
— Тресса отвечала вам с корабля, — ответил адмирал. — Рыбачьей флотилии требуется связь с фермой, чтобы получать штормовые предупреждения и другие важные сообщения. Проблема лишь в том, что связь не справляется с изображением.
— И это объясняет, почему наше общение проходило только в звуковом и текстовом режимах, — заключил Лукас. — Тот факт, что Тресса в море, означает, что ей пришлось заранее подготовить
Адмирал покачал головой.
— Вы говорили, что крайне важно держать все приготовления в тайне, чтобы у нашего убийцы не было ни малейшего шанса расставить ловушки в коридорах базы или испортить мебель перед вашим прибытием. Проводив вас до базы, я поднялся по холму в склад на третьем уровне Убежища и сказал людям, какую мебель вам доставить.
— Значит, только в этот момент кто-то, кроме вас и Трессы, узнал, что мебель предназначена нам?
— Да, — сказал адмирал. — Почему вы спрашиваете?
— Потому что один из моих людей отравлен химикатом, нанесенным на матрас, — ответил Лукас. — Тот же химикат использовали при убийстве Хейзел. Без немедленной медицинской помощи мой человек погиб бы.
— Но ни у кого не было шансов отравить матрасы. — Адмирал запустил пальцы в кустистую бороду. — Я стоял на холме и лично наблюдал за доставкой мебели. Как только ее сложили у вашего пляжного выхода, я решил, что она остается в безопасности под охраной ваших людей.
— Эмбер, это тоже правда? — резко спросила Эмили.
— Да, абсолютная правда. Мне сложно понять общие мысли адмирала, поскольку они полны непонятных деталей о морской ферме. Но один мыслительный уровень прокручивает воспоминания о доставке мебели, и он совершенно ясен. Адмирал внимательно наблюдал за всеми действиями.
— Значит, мы должны сосредоточиться на теории, что наша цель — член сил безопасности фермы, — сказала Эмили. — Отслеживая звонки Трессы, он заранее в подробностях узнал о мебели и отравил матрас незадолго до отправки к пляжному выходу.
Она вздохнула.
— Эмбер, тебе пора оставить разум адмирала. Мы должны ограничить время, которое ты проводишь за чтением людей с морской фермы, поскольку ты уже говоришь устало.
Я с благодарностью вышла из мыслей адмирала и вернулась в безопасность знакомого ума Лукаса 1c7738.
— Проблема не столько в принадлежности адмирала к морской ферме, сколько в том, что он запускает пальцы в бороду. Не думаю, чтобы я когда-нибудь прежде углублялась в мысли бородача, и это почти так же сбивает с толку, как…
Меня прервал крик Лоуэна:
— Камера работает!
Глазами Лукаса я увидела, как адмирал подошел к возвышению молла, достал из кармана пиджака черный предмет и поднес его к губам.
— Все меня слышат? Лоуэн, звук включен?
Очевидно, черный предмет был микрофоном, поскольку сейчас голос адмирала разносился над бухтой.
— Похоже, прямые эфиры на морской ферме проводят любители, — прокомментировала Эмили. — Полагаю, здесь недостаточно населения, чтобы имело смысл давать людям импринтинг ведущего новостей или техника средств массовой информации.
Адмирал беспокойно огляделся, похоже, решил, что все работает, и энергично заговорил.
— Всех нас шокировали новости о смерти Триива. Я хочу воспользоваться этой возможностью и выразить личную поддержку жене Триива, Эстер, и двум его дочерям. Не знаю точно, сколько им сейчас лет, но…
— Розе — десять, а Поппи — два, — подсказал голос из толпы.
— Спасибо, Брекен, — ответил адмирал. — Если Эстер нужна помощь с дочерьми или с чем-то еще, она должна обратиться в мой командный центр. Там получили инструкции переводить все ее звонки прямо ко мне.
Он помолчал.
— Итак, смерть Триива переполнила чашу нашего терпения. Вы хотели, чтобы я отправился в улей и потребовал прислать оттуда несколько патрулей носачей и выследить убийцу.
Высокий мужчина прокричал из глубины толпы:
— Не все мы хотели, чтобы ты летал в улей.
Адмирал бросил на него тревожный взгляд.
— Большинство людей хотело, чтобы я обратился в улей. Я сделал это и привез помощь, которую вы просили.
Высокий мужчина локтями проложил себе путь вперед. Он стоял перед толпой — в объемном коричневом пальто и вязаной шапке нелепо яркого красного цвета — и смотрел на адмирала.
— Не все мы хотели, чтобы ты летал в улей, и не все хотели, чтобы ты привозил носачей. Но прямо сейчас один находится на обзорной точке. — Он повернулся и прокричал толпе: — Большинство из вас прибыло слишком поздно, чтобы увидеть нечеловеческое создание, но оно там, прячется в укрытии. Полагаю, хозяин вызовет его сюда через минуту, чтобы шпионить в наших головах и вынюхивать наши самые личные воспоминания.
Я по-прежнему поддерживала связь с разумом Лукаса и видела его сияющие мысли, но между нами появилось что-то вроде темной решетки. Мое телепатическое восприятие мира действовало как зрение, но сейчас оно каким-то странным образом перешло в подобие слуха. Мысли Лукаса оставались на месте, будто их произносил знакомый голос, но я слышала и фоновый шум.
— На нашей ферме никогда не было носачей, — кричал бунтарь. — Самоуверенные чиновники из службы безопасности шпионили за нами с помощью своих камер слежения и беспилотников, но внутри наши головы оставались в приемлемой неприкосновенности. Больше этого нет.
Будучи в улье, я часто осознавала фоновый гул на телепатическом уровне. Это был шум ста миллионов человеческих мыслей. Я называла его разумом улья и обычно считала успокаивающим звуком.
Максимальное население морской фермы составляло всего порядка двадцати тысяч человек. До этого момента я не осознавала местного эквивалента разума улья, но сейчас слышала его, и он усилился в ответ на слова мужчины.