Уральские россыпи
Шрифт:
– А где стояли? Так, надо доложить радисту. Пусть проверят.
Вы еще что-то будете заказывать? А то ведь приказ – всё закрывать!
– Нам морячки по стопке коньячку посоветовали. Говорят, так перенести «качку» легче. А ты как считаешь?
– Ну, раз профессионалы советуют, я как? Я – за! По скольку налить?
– Давай, грамм по двести. Как, Георгий, осилим?
– Да, правильно, чтобы не заметить этот загадочный шторм.
Давай. И бутылку в каюту. Да. И перекусить чего-нибудь!
В каюте всё разложили по тумбочкам. Но – тоска! Спать
– Ты как, Филиппок? Пошли наверх! Если начнется – успеем еще спрятаться в каюте.
На верхней палубе качка уже вполне приличная.
– Георгий, что там говорили моряки? Среднюю точку надо выбрать! Там качка поменьше. Пошли в середину.
На середине палубы, у бортов, сошлись немалое количество праздных людей – таких же, как они, туристов. Всем интересно увидеть настоящий шторм. Качает уже вполне прилично. Кто-то из публики уверенно заявил – семь баллов, не меньше. Друзья пробились к самому борту. Волна почти доставала до борта.
«Фальшборт, вроде называется, так, кажется, моряки говорили».
Чувствовалось, что здесь стоять уже опасно.
А у самого борта две молодые девушки «щебечут» беспечно, грызут мандарины, очистки в волны бросают.
– Вы что, молодёжь, порядка не знаете? У борта опасно. Немедленно перейдите куда подальше! – Филипп нагнал на себя серьёзности и ловко распоряжался.
Люди действительно послушались, отошли от борта, прижались к палубным надстройкам.
– А вы что, здесь – начальник? – Одна из девушек с интересом смотрела на Филиппа. Тот не выдержал, засмеялся.
– Да нет. Тоже отдыхающий. Но я так за вас испугался!
– Вот уж спасибо! А то бы мы, не дай бог, опрокинулись бы с борта, в высокие волны! А вы где отдыхаете?
Завязался разговор. Но тут появился какой-то морской начальник и всех попросил немедленно разойтись по каютам.
– Надвигается шторм. Шторм серьёзный. На палубе находиться не положено. Прошу всех разойтись по каютам. Готовьтесь, товарищи, многим будет нехорошо. Мутить многих будет.
Прошу разойтись.
– Девочки, – предложил Филипп, – вы где поселились? На второй? Так и мы там! Приглашаем в гости. У нас есть шампанское, да и посерьёзней чего найдём! Не пропадать же хорошему вечеру. Первому вечеру! В нашем первом круизе! Пойдёмте, девочки. Пока совсем нас не раскачало.
Каюты оказались почти по соседству, через две двери. Собрались в каюте у ребят. Девочки быстро накрыли на стол, чего из посуды не доставало – принесли от себя. Началась весёлая вечеринка. Наташа и Зоя звали девочек. Наташа как-то сразу потянулась к Георгию. Может потому, что еще на палубе Филипп явно выбрал Зою.
Филипп знал уйму анекдотов. Он их рассказывал не переставая. К каждому слову, к каждой фразе у него был отдельный анекдот.
После шампанского выпили коньячку. Девочки расслабились, раскрепостились, повеселели. Запели. Красивы, всё же, украинские напевы. Особенно в женском исполнении.
«Всюду буйно квитнэ черемшина. Мов до шлюбу вбралася калына. Вивчара в садочку, тыхому куточку Ждэ дивчина, ждэ.»
«Качку» никто не ощущал. По стеклу иллюминатора ударяла волна, но на это никто не обращал внимания. Молодёжь пела, веселилась, что им шторм! У них свои заботы.
– Георгий. Выйдем на секунду.
Легко сказать – выйдем. Их бросало от стены к стене. А за дверями – господи! Да здесь качает-то как! Какой-то солидный мужчина, бледный, со смертельной зеленью на лице, не шел – с трудом, еле-еле дополз до двери туалета, головой толкнул туалетную дверь, едва успел выставить подбородок за порог и его вывернуло наизнанку.
«Господи, – стонал он, – за что мне всё это? На кой мне нужен был этот круиз». И снова «изрыгал» всё внутреннее за порог туалета.
У Георгия тоже голова кружилась, но чувствовал он – качка в его голове не от моря.
– Да, Филипп, в туалет сегодня не сходишь – Георгий держался за Филиппка обеими руками, держался и выговаривал всё с трудом, чуть не заикаясь.
– Да нам-то что? У нас свой туалет, всё у нас в каюте. Ты вот что. Я ухожу к Зое. Ты как к Наташе? Как-нибудь «дышишь» к ней? Может она с тобой остаться?
– А тебя, почему это так волнует?
– Так девчата и просили у тебя спросить! Как-то они тебя вроде или стесняются, или даже побаиваются.
– Да? А вы уже «спелись» и всё уже и распределили? А что, «детям» спать пора?
– Да, пора расходиться, не раскачало бы! Вон, видишь, что твориться с некоторыми.
– А я как-то спокоен.
– Ну так морячки дурное не посоветуют! Так что? Насчет Наташи?
– Филипп. Она же совсем «соплюха». Девчушка же совсем.
Как же мне с ней?
– Да сама же просит! Ну, ладно, не просит, спрашивает. Ну, так как? Да – нет? Ты не темни. И не мучайся. Нет, так нет. Решай!
– Да пусть остаётся! Я ей стихи ночью читать буду.
– Ага, стихи. Давай. Читай. Только с выражением! Да смотри, чтобы утром она тебя не поколотила!
– За что?
– Да за стихи эти!
– За себя побеспокойся. Зойка-то, похоже, зверь! «Опустошит» она тебя. Весь круиз отлёживаться будешь.
– Ну, это еще поглядеть надо. Это мы еще посмотрим. Кто – кого!
А утром – штиль! Поверхность моря ровная, блестящая, как зеркало. «Тарас Шевченко» режет стеклянную поверхность безжалостно – а вокруг! Боже ж ты мой! Что творится! Дельфины прыгают, резвятся, такое впечатление, что они наперегонки с теплоходом плывут, словно сговорились. Плывут, да еще и посмеиваются – ну-ка, давай, кто кого! Иногда дельфины выпрыгивают так высоко, что кажется – хотят перепрыгнуть теплоход! И смеются, смеются при этом! Даже сверху, с высоты верхней палубы видны эти их улыбки дельфиньи! И по ту сторону теплохода прыгают, и по эту. Словно говорят скопившимся на палубе пассажирам – смотрите! Смотрите со всех сторон! Не бегайте по палубе! Мы здесь! Мы везде! Мы с вами!