Уральские россыпи
Шрифт:
Георгий с Наташей стояли, опершись на борт, и радовались, и смеялись, и удивлялись! И восхищались вместе со всеми. Это же не море! Это же какой-то открытый дельфинарий!
– Смотри, смотри, что они вытворяют! А вон, вон, видишь, огромный такой, он уже не первый раз так высоко прыгает. Смотри, вон еще. Господи, что же это? Дрессированные они, что ли!
– Наташа захлёбывалась от восторга.
Подходили к Севастополю. Маршрут круиза так спланирован, что ночью теплоход в пути, а днём – экскурсии в городах стоянках. Маршрут
Севастополь – первый город на пути круиза. Туристы посетили всё – музей на Сапун-горе, все «точки» Севастопольской славы – и в турецкой войне, и в революционные годы, и особенно – в годы войны Отечественной.
Всех поразило архитектурное размещение памятника Ленину.
Ленин парил над Севастополем! Его видно с любой точки города!
Обедали в городе, в каком-то офицерском ресторане, с плохой кухней, но с обильной выпивкой, на теплоход вернулись к вечеру, уставшие, голодные. Выпили в баре пива и до ужина завалились спать.
Теплоход, украшенный цветовыми гирляндами огней, светящийся всеми цветами радуги, гремящий джазовыми мелодиями на все морские окрестности, уже вышел в открытое море, когда рестораны стали заполняться нарядной публикой.
Георгий с Наташей давно уже сидели за столиком, попивая из высоких бокалов сухое вино, когда, наконец, появились и Филипп с Зоей.
– Задерживаетесь, молодые люди. Ты как, Филиппок, жив, здоров пока?
– Вот именно – пока.
– Что же это ты, Зоинька, загубишь ведь у нас парня! Впереди еще столько ночей. Поберегла бы ты его!
– Ага, загубишь его. Он сам кого хочешь загубит. Вы что, думаете, из-за меня задержались?
– Да ладно! Ничего мы не думаем. Сами разберётесь, кто кого там у вас «поедает». Давайте закажем поесть что-нибудь. После этого офицерского ресторана что-то аж посасывает внутри.
Особенно в животе.
На теплоходе меню в ресторане для туристов разнообразное.
Ужин обильный. Сухое вино входит в стоимость ужина, так что девушки-официантки едва успевают менять графины на столиках. Вскоре создаются компании, сдвигаются столики, шумно становится в ресторане, весело, тут и там запели. Начинался вечерний праздник.
Часа через полтора гости перешли в танцевальный зал. Там тихо и ласково, под сурдинку, играл эстрадный оркестр. Появилась певица, в полумраке вечернего зала плавно, с достоинством танцевали туристские пары. Но, разогретая обильными крымскими винами отдыхающая публика потребовала быстрых танцев, пляски – и вот уже танцевальный зал грохотал громкой музыкой, женским визгом, топаньем быстрого танца. «Семь-сорок» сменяла «барыня», а вслед за «барыней» пустился в пляс удалой украинский «гопак».
Наконец – устали. Вышли на палубу, расползлись по ближайшим барам – сухое вино выветривается быстро.
В концертном зале тихо наигрывал рояль. Руки пианистки порхали
В зал стали собираться люди. Но как-то тихо входили, пробирались бесшумно к креслам, расставленным у столиков в огромном зале, рассаживались и затихали. Мелодия завораживала, люди боялись её спугнуть, нарушить, обидеть. Мелодия господствовала над залом, над людьми, над мыслями.
– Ну, и что все притихли? – пианистка встала, повернулась к креслам и все увидели, что это Елена Максимовна, их культорганизатор, хозяйка вечера.
– Сегодня у нас в программе конкурс. На лучшую песню, на лучшее исполнение, на лучший голос. Нет-нет, стихи у нас завтра. Сегодня – пение. Соло, дуэты, ансамбли – принимается всё! И всё оценивается! Победителю – приз. Подарок от команды теплохода. А в завершение – выступление моряков. Их самодеятельность. И тоже – пение. Но и конечно – зажигательные матросские пляски. Итак, с кого начнём? Первое выступление, независимо от качества, приветствуется подарком. За смелость!
– Давай, Георгий, давай! Не упусти свой шанс!
– Нет! Лучше – девочки. Ну-ка, Наташа с Зоей, давайте вашу «Черемшину»!
– А что? Мы готовы!
Филипп быстро поднялся, прошёл к сцене и что-то сказал Елене Максимовне.
– Вот вам и первое выступление. «Черемшина»!
И снова наслаждался Георгий слаженным дуэтом. Девочки пели на два голоса. Чувствовалось – не впервые поют девочки на сцене. Чистые голоса звучали слитно, дополняли друг-друга, притягивали к себе, звали за собой.
В зале попытались было подпевать, но вскоре все смолкли, очарованные чистотой, певучестью голоса. Да, это был один голос. Два голоса сливались в один. В один голос любви. В один голос вечного женского зова. Вечного женского ожидания.
У вись вичер вивця биля броду.
В черемоше пьють холодну воду.
А вивчар женэ отару плаем.
Тьёхнув письню соловий за гаем…
Аплодисменты обрушились на девочек. Не аплодисменты – овация! Тут же появились цветы. Девочкам бравые матросы вынесли приз – большая корзина. А в ней – цветы, вино, шампанское, шоколад. Матросы галантно проводили девочек к столику.
Филипп, конечно, расцеловал обеих.
– Вот это да! В каюте вы так не пели!
– Так в каюте ж не было музыкального сопровождения! А как играет оркестр! Вы заметили? Как легко петь с таким сопровождением!
– Девочки, признавайтесь, вы где поёте?
– В клубе! У нас, в Запорожье. В самодеятельности. Честное слово!
– А звучит ваш дуэт вполне профессионально. Не похоже на самодеятельность.
– Так мы ж лауреаты! Республиканского смотра! За это ж и путёвки получили. Как приз!