Уравнение времени
Шрифт:
Талисман Сашу не обманул. Трое громадных псов спокойно дали девушке себя погладить. Если бы она догадалась оглянуться, то увидела бы, какой букет эмоций написан на лице монаха Амвросия: удивление, возмущение, даже гадливость… Но Саша на монаха не смотрела. Она гладила гигантов, говорила им, какие же они замечательные и чудесные. Девушка, не знавшая, как зовут псов, даже имена придумала, всем троим: Черныш, Конопуш и Снежный.
— М-да… — В Сашино общение с четвероногими вклинился голос Амвросия. — М-да… Получается, ты не ведьма.
—
— Дела… — продолжал сыпать междометиями Амвросий. — А братья тебя чуть было не убили! Если бы я не засомневался…
— Постой! — мигом отреагировал Коля. — Они тоже хотели убить Сашку?
И таким было это «они тоже», что девушка даже перестала гладить Снежного.
— Ого! — повернулась к парням она. — А кто еще?
— А про того амбала на мосту ты, выходит, уже позабыла? Экая у тебя короткая память, Саш!
— Я… — девушка покраснела. — Просто мое первое задание… В общем, эти каннибалы так меня удивили, что я действительно забыла о том, что на меня напали на мосту.
В ответ Коля не сразу нашел, что сказать. Во-первых, он не знал, что заданием девушки были именно людоеды. Во-вторых, о таких вещах, как нападение на мосту, забывать было ни в коем случае нельзя. И Сашке, окончившей Школу Пограничья, по идее, это должно было быть известно!
Звеновой уже собрался было напомнить девушке, что она непозволительно беспечна, когда заговорил Амвросий:
— А про людоедов ты мне все-все-все расскажешь, ведь…
— Стоп-стоп-стоп! — тут же отыскал нужные слова Коля. — Опять «людоеды»? Это те парни, которые окочурились в том кафе, что ли?
— Окочурились? — вздрогнула Саша.
Она ведь так и не посмотрела, что стало с каннибалами. Сформулировала свое отношение и высказала, как и велел, собственно, Магистр. А оно вон как вышло!
— Окочурились, Саш, окочурились. Можешь мне поверить.
— Ого! — Девушка с ужасом уставилась на друга.
На нее, с похожей эмоцией, — монах.
— Вот тебе и «ого»! — передразнил подругу Коля. — И сдается мне, друзья мои, нам пора обо всем спокойно поговорить. Найдем какую-нибудь забегаловку, закажем чаю…
Саша горячо поддержала идею друга: ей уже очень был нужен перерыв. Хоть совсем небольшой, но чтобы обязательно появилась возможность собраться с мыслями. Единственное, о чем она жалела, что придется расстаться с замечательными псами…
— Да, нам надо отсюда убираться, — уже сочувственно улыбнулся Саше монах. — Не приведи Господь, братья появятся. А так я им позвоню и попытаюсь все объяснить.
Саша душевно попрощалась с Конопушем, Чернышом и Снежным и направилась к кованой двери. На сердце было тяжело: как же собаки останутся одни?
Вслед девушке с непередаваемыми эмоциями на мордах смотрели трое громадных псов.
***
— Ничего, с ними есть, кому возиться. —
Трое сидели в кафешке неподалеку от потаенного церковного дворика. Тут было уютно и вкусно пахло заморской специей.
«Корица», — так, кажется, назвала ее девушка из Углежа, Карина. Подумать только, это было только вчера! А Саше казалось, что прошел как минимум месяц: столько произошло событий. Нападение на мосту, людоеды, приговор, повлекший за собой смерть, пусть и негодяев, ранение Кольки, излечение, погоня…
— Итак, ведьма!..
— Саша, — поправил монаха Коля. В серых глазах пограничника не было и намека на иронию. — Эту девушку зовут Саша. И она не обязана отдуваться за средневековые заморочки людей, возомнивших себя посредниками между людьми и Богом. Так понятно?
— Как-как ты сказал, Никoла?
— Николай, — уже куда более мягко поправил Звеновой. — Впрочем, это по сравнению с тем, как ты относишься к моей… — Парень буквально на секунду замялся… и продолжил говорить в жесткой манере: — По сравнению с тем, как ты относишься Сашке, абсолютно неважно. Меня можешь хоть горшком называть, но если с ее головы упадет хоть один волос!..
Саша в мужской разговор не вмешивалась. Если уж обычно ироничный Коля заговорил с такими интонациями, то, очевидно, у него были на то очень веские причины. Поэтому Саша молча слушала, как Звеновой называл вещи своими именами: Амвросий завел доверившихся ему людей в западню с тремя громадными барбосами. Правда, Сашка нашла с Конопушем, Чернышом и Снежным общий язык… Но дела это не меняло.
— Я понимаю твое беспокойство, Никoла… Николай. — Кажется, монаха проняла искренность и серьезность собеседника. — Но и ты пойми меня. Она — ведь… магичка. Она сорвала мне охоту.
— На людоедов? — не смогла не вмешаться девушка. — Ты на них охотился?
— Не я. — Взглядом монаха можно было испепелить топляк. — Я был всего лишь координатором операции. Целой операции, заметь, ведь… Саша. И ты ее сорвала. У нас на послезавтра намечалась облава.
— Ну извини, что людоеды не успели еще кого-нибудь сожрать, — едко произнесла девушка. — И потом, над ними висела громадная гильотина. Вы с братьями все равно бы не успели!
Конечно, Саша блефовала: откуда ей было знать, когда должна сорваться гильотина, и должна ли вообще. Но и Амвросий этот хорош! Как можно так путать главное и второстепенное? А еще монах!
— А вот это уже интересно, — в своей обычной манере произнес Звеновой. Девушка, заслышав голос друга, начала успокаиваться. — Расскажи, что еще за гильотина? Откуда ты про нее узнала?
Саша в двух словах рассказала — про куратора и его слова: догадаешься, мол, кому приговор выносить. Коля слушал девушку, открыв рот. Ни о каких гильотинах он и слыхом не слыхивал. Да и про то, что вот так вот, простым суждением можно кого-то убить — тоже.
А вот у монаха была совсем иная реакция: