Уравнитель. Спецназ по-боярски. Том 1
Шрифт:
— Алиса… Шереметев… Оболенский… Воторынский… Романов… Джинни… — хриплю я, думая, что умираю, прощаюсь со всеми
Голос мой затихает. Затем приходит пустота…
Когда открываю глаза вновь, мир выглядит иначе.
Вокругоглушающая тишина. Никто не кричит, никто не сражается. Все стоят неподвижно, их лица обращены к небу.
Я поднимаюсь с земли, чувствуя, как боль отступает, оставляя лишь слабый отголосок.
— Однако было больно, кто-нибудь мне окажет сочувствие? — бурчу недовольно,
Поднимаю взгляд, и сердце невольно замирает.
В небе, среди звезд, вырисовывается трон.
На нем сидит могучая фигура.
Перун?
Мать твою. Откуда ты?
Разглядываю внимательно, понимаю, что это проекция, и идет она из моей груди.
Серьезно?
Это что-то новенькое.
Конечно, это не он сам, а его слабая копия, фантом, посланный, чтобы подчинить своей воле всех вокруг.
Его золотая борода сверкает, глаза — два пламенных солнца. Молнии носятся вокруг его тронного облака, сдерживаемые одной лишь волей.
— Видели?! — мой голос разрывает тишину. — Нас прислал он!
Крестьяне переглядываются, их оружие опущено, лица полны страха и удивления. Никто не решается первым нарушить это мгновение, все ждут, что скажу я.
— Мы пришли, чтобы помочь вам вернуть благосостояние в ваши края! — продолжаю я, не снижая громкости. — Мы не враги, а союзники. Мы должны объединиться.
Оболенский, слегка прихрамывая, подходит ближе. Его взгляд все еще напряжен, но он кивает, поддерживая мои слова.
— Проводите нас к главе вашего клана, — требую я, делая шаг вперед.
Мой голос звучит твердо, хотя руки до сих пор дрожат после пережитой боли. Перунский фантом продолжает молча восседать в небе, его образ вселяет в людей ужас.
Один из мужчин, тот самый, что напал на меня первым, снимает капюшон. Лицо у него изможденное, покрытое грязью, но в глазах больше страха, чем ненависти.
— Мы… Мы не знали, что вы… от богов, — пробормотал он, опуская голову. — Мы думали, что они про нас забыли.
— Теперь знаете, — холодно отвечаю я. — Ведите нас.
Толпа медленно расступается. Взгляды остаются настороженными, но оружие больше никто не поднимает.
Фантом Перуна мерцает, его очертания становятся слабее.
Алиса подходит ко мне, стирая кровь с губ.
— Ты серьезно, нас прислал он? — шепчет она, ухмыляясь.
— А что, по-твоему, они сейчас хотят услышать? — отвечаю я, не отрывая взгляда от крестьян.
— Дмитрий Тимофеевич, когда ты научился создавать иллюзии? — спрашивает с завистью Воротынский.
— Не знаю, похоже, только что, — отвечаю мысленно.
Алиса только фыркает, но не возражает. Мы следуем за людьми, которые теперь кажутся намного менее устрашающими. Их страх — наша сила.
А
Нас ведут через засушливую местность, которую сложно назвать дорогой. Земля потрескалась, будто готова рассыпаться в прах, кусты высохли, а редкие деревья склонили головы, словно умоляя о капле воды. Маленький город появляется внезапно, словно из тумана. Это не величественные терема, как в столице, а жалкие, замшелые домики, будто природа давно решила стереть их с лица земли. Только не успела.
Мы останавливаемся у самого большого дома, если его можно так назвать. Крыша прогнулась, двери скрипят, стены покрыты пятнами плесени. Провожатые толкают створки, и мы входим внутрь.
Запах спертый, тяжелый, будто сам воздух здесь отравлен временем. Внутри тесно — люди забились вдоль стен, их так много, что кажется, помещение вот-вот треснет по швам и домик развалится, придавив собою всех.
Я обвожу взглядом собравшихся.
Все худые, плохо одетые, с потухшими глазами. Их лица — лица тех, кто давно смирился с неминуемой смертью. Мурашки пробегают по спине.
Будто в дом для умирающих попал, — мелькает мысль, от которой становится холодно и мерзко на душе, хотя воздух здесь жаркий и душный.
Каждый взгляд, направленный на нас — пришельцев — это отражение боли, усталости, отчаяния.
Каждый шаг вглубь комнаты дается нам с большим трудом.
Тяжелый воздух сотканный из страданий и боли придавливает наши души неподъемной плитой.
— Это погибающий клан, — тихо шепчет Алиса, но я молчу. — Им уже ничто не поможет. Может, сбежим отсюда?
Мой взгляд останавливается на потолке.
Среди грубых балок и паутины вижу нечто странное — полусферу с экраном и лазерными лучами. Лучи скользят по нам, проверяя на наличие оружия и дурного умысла, как охотник оценивает добычу.
Щелчок. Гудение. Нас одобрили.
Понимаю это по оживлению в толпе — гул голосов, шепотки, перешептывания с соседями.
Я едва успеваю моргнуть, как ноги предательски подгибаются. Колени хрустят, и я падаю на одно из них, ощущая, как пол поскрипывает подо мной.
Что это было?
Какого ляд я грохнулся на колени?
Кто это сделал с моим телом без моего ведома?
— Мы… — начинаю я, торопливо поднимаясь, игнорируя боль и сопротивление. Кто-то явно сильный магически мешал мне встать. — Мы студенты школы магии Московия. Пришли, чтобы помочь вам!
Слова зависают в воздухе, как удары барабана, но тишина снова воцаряется. Люди смотрят на нас настороженно, глаза их полны недоверия.
— Не слишком ли вы молодые? — раздается голос.