Урнгур (Дракон Конга - 3)

Мазин Александр Владимирович

– Очень неглупо, благородный Ортран!
– сказал Эрд.

– Да. Но лучше бы мальчик остался у капитана!
– Хольдец вдруг помрачнел, и несколько минут они ехали молча.

– Твоя... госпожа была недовольна?
– наконец спросил Эрд.

– Нет! Напротив! Она была в восторге!
– Ортран усмехнулся и дернул себя за длинный ус.
– Она была в восторге. И я получил награду. И воспитывать мальчика поручено было мне. Приятное поручение! Я нанял лучших фарангских учителей. А воинскому искусству учил сам. Он так быстро все схватывал,

светлорожденный! Через полгода Цветок уже читал и писал, как каллиграф, и манеры его стали очень хорошими. А ведь когда я привез мальчика во Владение, он ел руками, как омбамту!

– Что же Нассини?
– спросил Эрд.

– Она иногда приглашала его к себе ненадолго. Поговорить, полюбоваться - не больше. Выжидала, пока берилл будет огранен. Она умеет ждать, светлейший! Но даже после этих коротких встреч Цветок возвращался ко мне (я поселил его в своих покоях, светлейший!) грустным. И печаль его была тем заметнее, что обычно глаза мальчика сияли, как два солнца. Я плохо говорю, светлорожденный Эрд! Надо быть скаддом, чтобы рассказать о том, каким был Цветок три года назад!

– Мне довольно твоей речи!
– учтиво сказал Эрд.
– Продолжай, прошу!

– Малыш не умел говорить! Но он умел смеяться. И умел слушать! Он привязался ко мне не меньше, чем я к нему! Он стал бы для меня жизнью, если бы не Нассини! Ты понимаешь, о чем я?

Эрд кивнул.

– Прошло шесть сезонов, целых полтора года. А потом соххоггоя взяла его. Но не так, как прежде. Целую ночь пробыл у нее Цветок. А потом еще день. И еще одну ночь. И все это время ни Владычица, ни он не покидали покоев. Пищу приносили и оставляли в передней комнате: Нассини не позволяла тревожить себя без зова.

На третье утро госпожа послала за мной и велела мне забрать мальчика. Цветок был без чувств и похож на мертвого. Но, к счастью (или к несчастью), он был жив, светлейший. Но больше не улыбался. Сидел, забившись в угол, угрюмый, испуганный, как брошенный детеныш.

А день спустя соххоггоя вновь потребовала мальчика. Я не мог сказать ей "нет"! Ты поймешь меня, светлорожденный Эрд! Поверь, любому другому я не позволил бы и посмотреть на малыша!

– Я верю тебе!
– сказал Эрд.
– Говори, благородный Ортран!

– Я отвел его!
– сказал Ортран.
– А через час Нассини опять послала за мной: Цветок сбежал!

Пока гонец отыскал меня, прошло почти полчаса. Я допросил стражников - те ничего не видели. Тогда я велел обшарить Владение, а сам отправился к себе. И придя, послал отменить поиски: Цветок был дома.

Я не стал допрашивать мальчика, светлейший, хотя он мог бы написать о том, что произошло. Не стал! И не подумал о магии. Или о том, что мальчик может оказаться магхаром! Он был слишком красив для магхара, светлейший! И я предпочел забыть. Тем более что соххоггоя не спрашивала меня и почти на три месяца оставила Желтого Цветка в покое.

Малыш немного отошел. Снова стал читать. И я решил возобновить занятия с ним. И, представь, едва мы взяли мечи, он изумил меня так,

как никому прежде не удавалось!

Цветок не стал владеть клинком лучше, но зато он стал так стремителен, что я понял: умение фехтовать ему не потребуется. И без того Цветок смог бы проткнуть меня трижды, быстрее, чем я сказал бы "хой!". Он был как язык змеи, светлейший!

– Я помню!
– сказал Эрд.

– Да.
– Ортран посмотрел вокруг, покачал головой.
– Я увлекся рассказом, светлейший!
– заметил он.
– А надо бы смотреть за тем, что происходит вокруг!

– Глаз Нила и Биорка достаточно!
– нетерпеливо проговорил Эрд.
– Не изволишь ли ты продолжить?

– Как тебе угодно! Один из моих парней сказал:

"Начальник! Сдается, желтокожий растет слишком быстро, а?"

Я отчитал солдата: подчиненный не поучает командира. Но, приглядевшись, понял, что солдат прав. Паренек рос как гриб в сезон дождей.

Бывает, подумал я. В этом возрасте мальчишки вымахивают на пол-локтя за месяц.

Прошло три месяца, и соххоггоя потребовала привести мальчика к ней. И на сей раз - приковать к стене, чтобы не сбежал.

Я выполнил приказ.

И не успел отойти от ее покоев и на тридцать шагов, как услышал крик.

Кричала Нассини. И кричала так, что я, не раздумывая, в первый и последний раз, незваный, вбежал в ее комнаты.

И вовремя, светлейший! Еще минута - и парнишка свернул бы Владычице шею. Он действительно здорово вырос за эти три месяца! Когда я вышиб дверь, Желтый Цветок стоял на спине у госпожи и тащил ее голову за волосы вверх. Не будь эти соххоггои такими крепкими, тонкая шейка хрустнула бы, как речной тростник!

Хольдец в волнении ударил кулаком по луке седла с такой силой, что Демон изогнул шею, чтобы посмотреть на хозяина. Ортран похлопал его между ушами и, протянув руку к привязанной к седлу фляге, отпил немного вина. Он подал флягу Эрду. Тот из вежливости сделал пару глотков.

– Увидев меня, парнишка отскочил к стене! Удрать он не мог - мешала цепочка, приковывавшая его ногу к стене. Рубашка на Цветке была вся в крови. Не его - соххоггои. Лицо ее было разбито.

Поглядев на Нассини, я так рассвирепел, что чуть не убил мальчишку!

Владычица приказала мне спрятать меч! А желтокожего моего воспитанника забрать. Но не наказывать. Напротив, обращаться бережно. Я не удивился, светлейший. Я ведь знал Нассини!

С того вечера мой Цветок стал совсем тихим. И не доставлял никаких хлопот, только очень много ел. Учителей я отослал, и сам перестал с ним заниматься. Но Цветок продолжал читать. Читал много и очень быстро. И мускулы тренировать не забывал. А уж бездельничающим я его никогда не видел. И парень все время рос. В четырнадцать выглядел на шестнадцать! Он становился мужчиной, светлорожденный! И он обещал вырасти замечательным мужчиной: образованным, красивым, прекрасно сложенным и, как никто, владеющим своим телом! Великолепный был бы мужчина, светлейший! Но - магхар!