Урод

Верт Александр

Антракс машинально кивнул, наблюдая за мужчиной, так же внимательно следившим за ним.

– К тому же Огюст отправил Свила в отставку, а значит, мы остались без придворного врача, а Велен-Лей, которого я убедил занять его место, прибудет сюда только через два дня. Ты с ним, кстати, знаком?

– Нет.

– Как так? Вы же ученики одного наставника.

Велиан пожал плечами.

– Фу-Диену больше восьмидесяти лет. Большинство его учеников ушли в самостоятельную работу до моего рождения.

– И никто не навещает его?

Велиан вновь пожал плечами.

–

Может - да, а может - нет. Я не лезу в его дела - права не имею.

Граф кивнул, смирившись с таким ответом.

– Вы меня просто отпустите?
– все же спросил Велиан, не веря в такую удачу.

– Отпущу, но тебе не стоит выходить из дворца и показывается на улице, ясно?

– Значит я теперь ваш пленный?

– Не пленный, а гость.

– Под конвоем.

Граф рассмеялся.

– Вам не угодить, сударь! Ладно, иди давай. Тебя регент уже часа три ищет. Отлупит тебя своей тростью, будешь знать, как шляться где попало. Давай!

Он махнул рукой, явно веля удалиться. Велиан послушно шагнул к двери, возвращая повязку на прежне место.

– И помни: я слежу за тобой.

Велиан обернулся.

– Можно я заберу того ребенка?
– спросил он.

Граф, ожидавший чего угодно только не этого, растерялся.

– Зачем?
– спросил он.

– Ему нужен уход и особое лечение.

– И куда ты его денешь? Будешь таскать его по всему миру?

– Отправлю к своему наставнику, его внучка настоящий мастер в подобных делах.

Граф пожал плечами.

– Если отец действительно от него откажется, то ты найдешь его в приюте на площади, - ответил он равнодушно.
– Только если пойдешь туда, не выдавай себя.

Велиан кивнул и вышел, слишком хорошо понимая Вильяма Шмарна.

Антракс знал, что за ним будут следить. Это было очевидно, но, завернувшись вечером в черный плащ, отправился на площадь неспешным, прогулочным шагом, чтобы невидимые наблюдатели не потеряли его в толпе. Его не интересовали ярморочные палатки, развернутые к празднованию первого дня лета, но он уделил им немного внимания, для поддержания образа вспыльчивого простака, а заодно купил небольшое цветастое покрывальце и корзину. Затем шагнул в сторону приюта.

Маленький Арман нашелся там быстро, слишком приметны были его врожденные увечья. Осматривая его, врач с опаской искал признаки других повреждений, которые могли проявиться позже, но ничего не находил. Разве что ребенок вяло реагировал и не кричал, а скорее жалобно поскуливал.

– Я заберу его, - сообщил он сразу.

– Да, пожалуйста, - бросила ему толстая нянька, словно он пытался ей угодить, а она была горда, чтобы принимать это.

– Ваш что ли? – спросила другая нянька, моложе и болтливее.

Увидев его, девушка запоздало ойкнула.

– Вы разве не тот врач, который герцога убить пытался?

Велиан не ответил, кутая ребенка в то самое ярморочное покрывальце.

– А ребенок-то вам зачем? Вы его, что ли так?
– щебетала нянька.

Велиан не отвечал. Рассказывать женщине о силе ее же детородного органа в подобные

моменты он считал глупой затеей. В то же время, он и сам спрашивал себя: а не сделал ли он ошибки? Не мог ли он зажать маленькую ножку, пока поворачивал малыша? Но вспоминая все: каждое движение, каждый жест, понимал - не мог, только все равно задавал себе вопросы, игнорируя женщину. Только уложив ребенка в корзину, он спросил:

– У вас есть черный ход?

– Есть, в сад ведет, но там забор!

– В самый раз. Веди.

Девушка уставилась на него и хотела было возмутиться, но в руках молодого человека блеснула золотая монета. Молодая особа попыталась ее забрать, но зажатая между пальцев монета ускользнула в кулак мужчины.

– Сначала веди.

Тут девушка наконец-то пришла в движение и повела его коридорами вглубь здания, на ходу рявкнув на не спавших мальчишек, спорящих о какой-то глупости, но готовых из-за нее подраться.

В конце концов, Антракс оказался в саду, столь крохотном, что каждый его уголок можно было рассмотреть с крыльца.

Он отдал девушке монету и шагнул в сад. Корзину с затихшим ребенком он поставил на вершину каменного забора достигавшего двух метров, затем подтянулся и сел на камень, осматривая переулок.

– Если у меня кто-нибудь спросит, я все расскажу!
– крикнула ему девушка.

Он ее не слушал. Переулок ему не понравился. Он вел не совсем в ту часть города, к которой он сейчас стремился. Потому Антракс встал, выпрямившись в полный рост, над крышами маленьких соседних домиков, осмотрел окрестности, а главное здания, возвышающиеся поодаль в тусклом сумраке и тут же выбрал для себя хороший путь. Подняв корзину, он сделал несколько шагов по каменному забору, вновь опустил корзину с младенцем и аккуратно спустился на землю, не прыгая как мальчишка, затем забрал корзину. Ему оставалось быстро пройти по переулку и выйти на знакомую улицу.

В Рок-Рене он не так хорошо ориентировался, чтобы не плутать по хаотичным улицам. Потому ему нужна была знакомая дорога. Сначала большая улица, идущая от площади на юг, затем поворот возле кожевенной мастерской, там до трактира «Серый верес» и налево, до тупика, минуя три поворота.

Память его не подвела. Тупик нашелся, а с ним и дверь с тусклой вывеской «Черный дом». Он толкнул эту дверь и оказался в темном зале, похожем на совершенно пустой маленький кабак.

– Мы не работаем, - сообщил мужчина, сидевший за стойкой.

Рядом горела масляная лампа. Антракс бесцеремонно поставил корзину на стойку, выбрал из-под лампы лист бумаги, взял перо из чернильницы и нарисовал тайный знак работорговцев Белого моря.

Мужчина взял лист, посмотрел на знак, затем на молодого человека, молча сжег лист и положил под лампу новый.

– Проходите.

Антракс шагнул вглубь комнаты, не забывая маленького Армана, нашел нужную дверь, распахнул ее и оказался в светлом зале без окон, действительно напоминающем кабак, в котором было мало людей. Слишком мало. Два человека пили в углу, над чем-то смеясь. Третий разбирал какие-то бумаги, потягивая из бутылки ром.