Уроки русского. Русская душа, русское слово, русский характер

Миронова Татьяна

Архетипы русского мышления

Архетип подсознания – популярный сегодня в науке термин, и это не случайно. Человеческая цивилизация зашла в тупик, увлекшись идеями прогресса и борьбы с предрассудками, отвергая традиции и духовность. Человечество заболело невиданными доселе болезнями: отказом от создания семьи и деторождения, эпидемией психических заболеваний, самоубийств, повальной одержимостью пороками, которые ведут личность и народ к самоуничтожению, вопреки инстинкту выживания, который свойствен всему живому. Превращение человечества в управляемую, безнациональную биомассу, в биороботов осуществляется методами нейролингвистического программирования (НЛП), то есть, как выражаются специалисты по НЛП, «переписыванием текстов человеческих

душ».

В поисках выхода из этого тупика современная философия, психология, социология обратились к изучению защитных механизмов сознания человека и обнаружили, что наше сознание исконно контролируется подсознанием. В человеческое подсознание заложены инстинкты и рефлексы, заставляющие нас действовать разумно в соответствии с задачей продолжения рода, с целью выживания своего народа.

В русском языке это противопоставление сознания и подсознания соответствует двум дополняющим друг друга понятиям – ум и разум. Ум – категория сознания, понятно, что благое свойство, к которому, однако, русский человек относится весьма критически, ведь у нас как говорят: «на ум взбрело», «с умом жить – мучиться», «от ума сходят с ума», «с умом подумаем, а без ума сделаем». Зато разум в представлении русских – безусловно положительное качество. Если ум может завести человека в беду, то разум – никогда. Недаром русские пословицы гласят: «Ум без разума – беда», «Ум разумом крепок», «Разум не велит – ума не спрашивайся», «Ум разуму подспорье», «Ум за разум заходит» (когда ум подавляет разум), «Где ума не хватит, спроси разума». Эти вековечные начала народной мудрости свидетельствуют, что разум обитает не в человеческом мозгу, разум – это свойство души. А душа и есть кладезь подсознательного.

Архетип подсознания или архетип мышления – термин, введенный Карлом Густавом Юнгом. Мы употребляем его в силу выразительности и точности формулировки архетип, то есть «древнейший тип», – исконно заложенная в человеческой душе модель и образец инстинктивного поведения под влиянием врожденных, по наследству на генетическом уровне передающихся импульсов. Психологи говорят, что архетипы мышления – это пра-мысли, пра-образы мыслей. А мысль невозможна без слова, она неразрывна со словом, она облечена в слово. Значит, без языка действие архетипов мышления невозможно. Тогда именно в языке и следует искать формы выражения таких архетипов для защиты от нейролингвистического программирования.

Мысль действительно облечена в слово, но и само слово несет в себе мысль. Именно слово, являющееся выразителем исконно заложенной в него мысли, определяет образ мышления и поведения большинства человечества. Как это происходит? Психолог К.Г. Юнг говорил о подобных случаях, что мысли словно «всплывают» в голове человека. Из каких же глубин «всплывают» мысли? Психологи метафорически именуют их «глубинами подсознания», «наследием жизни предков», лингвисты же до сих пор спорят о языковых источниках «всплывания мыслей».

На этот счет существует несколько гипотез. Самая распространенная из них утверждает, что «элементарные мысли», «пра-мысли» хранятся в корнях языка. Такова высказанная академиком Н.И. Толстым идея о выделении семантического ядра – исходного значения слова. Причем, как полагают лингвисты В.И. Абаев, О.Н. Трубачев, Д.Н. Шмелев, память об исконном значении корня слова хранится даже в словах, уже утративших всякую связь со своим корневым прародителем. Вот и получается, что исходные значения корней пра-языка (в нашем случае мы будем говорить о пра-индоевропейском языке, из которого возрос праславянский язык – предок русского), исконные смыслы слов пра-языка существуют как генетически врожденное наследие предков, которое пусть и безотчетно, но надежно сохраняется в глубинах подсознания человека.

Вот индоевропейский корень *nw- несет в себе «элементарную мысль»: он обозначает «нечто новое, неизвестное, непознанное». Исконное значение этого корня установлено замечательным русским лингвистом Н.Д. Андреевым – «обозначение перемен в окружающем мире», корень *nw- существует во всех индоевропейских языках. В русском языке такой корень присутствует не только в прилагательном новый (ср. латинское novus, греческое neo, английское new

и т. д.), но ту же «элементарную мысль» о новом и неизвестном, о переменах и постоянном движении хранят в себе другие слова русского языка, в которых мы даже не подозреваем родства с прилагательным новый. Но такое исконное родство в них присутствует: но – союз, вводящий новую информацию, грамматический знак перемен, ныне – «теперь», буквально означает – «в новый день», ну – утвердительная частица, требующая от собеседника получения новой информации, ну – команда, понукание лошади ездоком, сигнал к началу движения, то есть нового пути. Так что «элементарная мысль», которая содержится в древнем корне *nw-, сохраняющемся во множестве слов русского языка, определяет действия человека на получение новых знаний, новых впечатлений, новых известий, нацеленность на ожидание перемен.

Сколько таких пра-мыслей было в древнейшем языке человечества – неизвестно. Достоверно установлены 203 корня пра-индоевропейского языка и описаны их исконные значения. Это великое открытие, равнозначное в науке открытию периодической системы элементов Д.И. Менделеева, сделано лингвистом Н.Д. Андреевым, и он же показал, как из крохотного зернышка-корня, состоявшего всего из двух звуков в нашем пра-языке, произрастали, словно дерево со стволом и ветвями, производные слова со множеством значений.

Установленные Н.Д. Андреевым 203 корня пра-индоевропейского языка с их реконструированными исходными значениями, породившими смыслы слов в современных языках, на сегодняшний день с достоверностью могут быть приняты как материальное – языковое воплощение архетипов мышления индоевропейских народов, что психологи называют коллективным бессознательным, свойственным этим народам, а антропологи – расовым типом поведения. Вот один из примеров расового типа поведения, определяемого языком.

Индоевропейское понятие муж, мужчина *xn- (греч. аn-dros), исконно означало идущий впереди. Мужчина, по смыслу своего именования в индоевропейских языках, должен быть вождем, ведущим – для семьи, для рода, обязан направлять, продвигать свое дело, проводить свои идеи, искать и прокладывать путь. В русском языке это понятие сохранилось в предлоге над, который говорит о превосходстве и предводительстве. Одновременно мужчина является носителем ума и мысли благодаря смыслу другого своего индоевропейского именования *mn-, сохранившегося, например, в русском слове муж и в английском man. То есть архетипы мышления, хранящиеся в языковых корнях, диктуют мужчине установку, что он является ведущим для всех и думающим, то есть заботящимся обо всех в роду и семье.

А понятие жена в индоевропейском означает рождающая, то есть предназначенная для продолжения рода. Задача женщины согласно именованию – рождение детей, архетипы мышления не закладывают в нее программы вождя или мыслителя. Жизнь женщины, согласно языковым представлениям индоевропейцев, оправдывается рождением детей.

Архетипы мышления, то есть «элементарные мысли», хранящиеся в словах муж и жена, действуют независимо от нашего желания, мы подчиняемся им как инстинктам, эти инстинкты укоренены в поговорках, к примеру, муж – голова, жена – душа. Но врожденные языковые инстинкты входят в конфликт с меняющимся под влиянием внешних воздействий общественным статусом мужа и жены, мужчины и женщины в современной европейской цивилизации. Жена уравнивается в правах и предназначении с мужем, а тот перестает выполнять функции ведущего, главенствующего в семье и обществе. Результатом такого конфликта является высокая смертность мужчин, прежде всего в странах, где их роль наиболее принижена.

Что происходит ныне в России с русским народом? Русские женщины еще кое-как выполняют свое предназначение, они рожают, пусть по одному, по двое, но производят на свет детей, и тем держатся за жизнь. Но вот русские мужчины в своей собственной стране, в своих собственных семьях перестали быть идущими впереди. Мужчина сегодня не может сам определять будущее, будущее тех, за кого он отвечает, будущее тех, кто вручен ему судьбой как идущему впереди.

Что остается? Умирать! Не дорожа жизнью, просаживать ее в пьяном угаре, в наркотическом полусне, в бесплодных мечтаниях. Что мы и видим сегодня.