Уроки влюбленного лорда
Шрифт:
— Который? Дагалл, что ли?
— Да, он. Он был без ума от тебя.
Шона цыкнула.
— Дагалл был мальчишкой! Тонким, как палка. Если бы он захотел заняться с женщиной любовью, ей не пришлось бы даже раздвигать ноги, чтобы подпустить его к себе.
Уиллоу фыркнула:
— Шона! Постыдись! По крайней мере он был влюблен в тебя. — Она ткнула сестру в плечо. — Как и хозяин, похоже.
На лице Шоны появилось мечтательное выражение. Коналл Макьюэн влюблен в нее.
— А какой он? — спросила Уиллоу, зевая.
Шона
— Образованный. Воспитанный. Красивый. — Шона получше вгляделась в его тень. — Внимательный. Человек принципа. В нем идеально сочетаются нежность и мужественность. Он затронул мое сердце, Уиллоу. И мне трудно это объяснить. Но как это чудесно, когда ты нужна кому‑то, когда ты желанна. Ты меня понимаешь?
Шона взглянула на Уиллоу. Не открывая глаз, та пробормотала что‑то нечленораздельное, и ее дыхание стало медленным и ровным.
Шона с улыбкой встала с узкой кровати, поправила на плече сестры одеяло, потом легла в свою постель и стала перебирать в памяти события у ручья.
Память о поцелуе была такой свежей, словно все произошло мгновение назад. Вкус его мужских губ, прижатых к ее губам, его пальцы в ее волосах, его ладони, сжимавшие ее плечо и ягодицы. Ее собственные руки тоже помнили его… широкие плечи, обтянутые тонким шерстяным сукном сюртука, грудь, твердую, как гранит Северного нагорья, лицо, смягчившееся от ее легкого прикосновения. Вспомнив, как пыталась угрожать ему, если намочит ее, Шона усмехнулась. Откровенно говоря, от этого поцелуя она и вправду промокла.
Он сказал, что забылся. Как и она сама. И лучше этого не было. Она забыла, что была приходской сиротой, принятой на обучение, забыла, что страдала от недостатка красоты и грации, забыла, что была слейтером. Но он разглядел то, что было за этим скрыто, и оценил ее по достоинству.
Шона не хотела останавливаться. Не хотела, чтобы это вообще закончилось. Но если отдастся ему с такой легкостью, то уронит себя в его глазах. А этому она не могла позволить случиться.
Борясь со сном, она подумала, что было глупо пытаться соблазнить мужчину, который, очевидно, хотел соблазнить ее.
Глава 8
Леденящий душу крик вырвал Шону из оков сна. Она вздрогнула и проснулась, не понимая, где находится.
Кричала Уиллоу.
С гулко стучащим сердцем Шона обвела глазами незнакомую комнату, смутно освещенную розовыми нитями восхода. Ее сестра сидела в постели, прижав к глазам кулаки. Шона быстро огляделась в поисках опасности, но в помещении никого не было.
Уиллоу приснился очередной кошмар.
Шона подлетела к кровати сестры и обняла ее сзади за плечи. Это было единственное, что прогоняло страх. Ночной кошмар отступил, и по щекам Уиллоу заструились
Сквозь плач Эрика Шона услышала в коридоре шаги.
У нее оборвалось сердце. Эрик перебудит весь дом.
Она стащила Уиллоу с постели и торопливо вытерла ее мокрое от слез лицо.
— Успокойся, Уилл. Возьми ребенка и угомони его. Да поторопись!
Едва Шона подняла Эрика из колыбели и передала Уиллоу, как дверь распахнулась.
В дверном проеме с зажженным подсвечником в руке стоял Коналл в наспех подвязанном халате.
— Что стряслось?
Если Коналл узнает, что няню его сына мучают порой ночные кошмары, то уволит ее без разговоров.
— Прошу прощения, — сказала Шона. — Я проснулась и увидела на стене тень. Спросонья решила, что к нам влезли воры, и закричала и разбудила ребенка.
— С Эриком все в порядке?
Коналл подошел к мальчику.
— Да. Он просто испугался. Уиллоу сейчас его успокоит. Можете возвращаться к себе.
Пропустив ее слова мимо ушей, Коналл взял плачущего малыша на руки, чтобы успокоить. Но при виде лица Уиллоу забыл все утешительные слова.
— Почему вы плачете, Уиллоу?
— Мои крики, должно быть… — встала между ними Шона.
Коналл вскинул вверх руку, заставив Шону умолкнуть.
— Уиллоу? — повторил он.
Уиллоу уставилась в пол, вытирая слезы.
— Мне приснился кошмар, милорд. Я испугалась. Простите, что потревожила вас. Простите, что разбудила ребенка. Это больше не повторится.
Коналл переключил внимание на плачущего малыша:
— Успокойся. Все хорошо. Большие мальчики не плачут.
Пока Коналл баюкал сына, Шона и Уиллоу надели халаты.
— Ну что, теперь лучше? — спросил он Эрика. Лицо малыша было мокрым от слез. — Сейчас ты опять ляжешь в кроватку, и Уиллоу даст тебе теплого молочка.
Пока Коналл укладывал мальчика в колыбельку, Уиллоу выскочила из детской.
— Послушайте, — повернулась к нему Шона, — я знаю, что вы думаете, но…
Но при виде угрюмого выражения на его лице прикусила язык.
— Я поговорю с вами утром. В моем кабинете. Ровно в восемь часов.
Уснуть она больше не могла. Но хуже было сознавать, что рассердила Коналла. Его гнев висел над ее головой дамокловым мечом. Минуты ползли с болезненной медлительностью, пока, потеряв терпение, она в отчаянии не сбросила с себя одеяло.
Шона поступила так, как считала правильным. Даже Уиллоу выразила ей свою благодарность за то, что пыталась ее прикрыть. Но в конечном счете это оказалось бессмысленным. Уиллоу не смогла выстоять под взглядом господина. Как овца не оказывает сопротивления хищнику, парализованная страхом, когда ее переворачивают на спину, так и Уиллоу сгибается под напором силы тех, кто над ней возвышается.