Урусут
Шрифт:
– А подробнее?
– Не существовало тогда никакой России.
– А что же существовало? – и Оксана Витальевна повернулась к классу, лукаво улыбаясь – что нам новенького спорщик отморозит?
Часть учеников в ответ тоже заулыбалась.
– Существовали Белая Русь, Черная, Малая и Великая. То есть последняя – Московское княжество, Нижегородско-Суздальское, Тверское, Рязанское, Смоленское, Ростовское. Ну, там еще мелкие удельные княжества – Мосальск, Козельск, Одоев, Ржев… Киев, Корсунь, Чернигов, Минск, Борисов, Брянск, Курск – под Литвой. Новгород, Псков – сами по себе.
– Белолобов, ты никого не удивил. Но княжества объединились, чтобы выступить против общего врага!
– Особенно Рязанское…
– Конкретнее, Белолобов!
– Собирание русских земель под рукой сильной Москвы – процесс, начатый Иваном Калитой
«Ох!» – вздох удивления прошел над классом.
Витальевна снисходительно улыбалась.
– Бесконечные междуусобные войны, глупая попытка силой одолеть Орду – Дмитрий Иванович являлся только воином, а не политиком. А на его месте, месте царя, должен был находиться именно политик. Иван Калита не стеснялся ездить к хану Узбеку, Симеон Гордый дружил с ханом Джанибеком и побывал в Орде по одним данным восемь раз, по другим – одиннадцать, – Олег понял, что излишне волнуется и попытался взять себя в руки. – От татар откупались серебром – и ничего страшного в этом никто не видел, все равно серебро приходило в основном из Новгорода. Александр Невский первый понял, что нашествие с Запада страшнее, чем с Востока, поэтому с Тевтонским орденом он сражался, а монголам платил. Пока Дмитрий размахивал мечом за Доном, Литва расползлась от Балтики до Черного моря. Исторический итог Куликовской битвы – возросшее самомнение, из чего выросла ссора с Тохтамышем, сожженная в 1382-м Москва, двадцать четыре тысячи убитых и неизвестно сколько уведенных в рабство горожан, «покаянное посольство» к тому же Тохтамышу и все одно выплаченная дань, однако уже не только серебром, но и золотом, чего раньше даже в самые унылые времена не бывало. И дань-то татарам до Мамая почти десять лет собиралась, просто никуда не отправлялась, оставаясь в великокняжеской казне! А Тохтамышу помимо денег обязались поставлять войска, так что сражались русские потом на стороне той же Орды.
– Нет! – крикнул наивный Астафа.
– Да! – спокойно ответил Олег и продолжил: – Итог Куликовской битвы – ослабление позиций Москвы и, как следствие, принятие Литвой, до того крещеной в греческой православной вере, Кревской унии с Польшей, из чего выросла колонизация земель бывшей Южной и бывшей Западной Руси поляками, перевод правописания на латынь и распространение в этих областях католицизма. До брака литовского великого князя Ягайлы и наследницы венгерской и польской корон Ядвиги девять десятых населения Литвы являлись православными! Недовольный немцами-союзниками двоюродный брат Ягайлы Витовт крестился по православному обряду под именем Александр. Тут бы заключить с ним соглашение! Так нет же, Дмитрий – не политик, он – воин, ему бы подраться с тем же Витовтом. Ревенжь, ревенжь! И к битве Куликовской привело не желание сбросить иго татар, а долгая распря с тверским князем Михаилом Александровичем, внуком Михайлы Святого. Могли бы жить в мире изначально! Для этого нужны: слово, убеждение, союз – а они резали и резали друг друга. Дмитрий Мамая обидел, одновременно с ним поддерживая и других ханов – вот потому хозяин Золотой Орды выдал ярлык на Великое княжение Владимирское Михаилу. Потом, после визита московского князя, извинений, подарков и десяти тысяч рублей за сына князя тверского Ивана, бывшего в плену, выдал ярлык Дмитрию. То есть это борьба за власть внутри русских земель, а вовсе не противостояние иноземцам…
– Да ладно! – крикнула Зырянова.
Не обращая на нее внимания, он продолжил:
– А фактически войну развязали мы сами в 1375-м, умертвив в Нижнем Новгороде татарских послов с тысячью воинов. Зачем? В следующем году воевода князь Дмитрий Волынский с детьми Дмитрия Суздальского по наущению Москвы взял город Булгар, сделав его своим данником и заставив выплатить откуп в пять тысяч рублей. Обыкновенный грабеж, понимаете? Если бы не чума в Орде как раз в это время, Мамай вышел бы раньше! Самое интересное, что и ему эта война была без надобности – Московское княжество вполне себе могло стать его союзником в борьбе с Тохтамышем! Нет, средневековая гордыня мешала! Затем пошла цепочка: битва на реке Пьяне, гибель россиян – сожжение Нижнего Новгорода татарами и мордвой – опустошение нижегородским князем
– Дмитрий Донской уехал собирать войска! – сверкнула ровным рядом белых зубов учительница.
– Какие войска? Ни в одной летописи нет указания на то, что он хоть кого-то там собрал. И зачем собирать войско в Костроме или в Вологде? Да пока эти рати добрались бы до Москвы, татары десять раз ушли бы в степи! Просто сбежал! И семья княжеская сбежала. И митрополит Киприан сбежал. А находись великий князь в городе – ну кто бы открыл татарам ворота после клятв о мире? Со времен Калки монголы предавали свои клятвы и еще смеялись над русскими: надо же – дал какое-то там обещание, а они и поверили, глупые! Героев поля Куликова в городе не осталось, чернь…
– Какая такая «чернь»? – удивленно вскинула брови педагог.
– Ну, извиняюсь, народ… принялся грабить дома бояр и богатых горожан. Вытащив из их подвалов хмельной мед, перепился. Когда войска ордынцев пошли в атаку на стены, лили на них кипяток и швыряли камни «жонки», то есть женщины – мужчины мучились похмельем…
– Ага! – вскричала начинающая феминистка страшила Бирюкова. – Слышали? Слышали?
– А вот тут написано, – тыча палец в учебник, подала голос Зырянова, – «население города организовало оборону Москвы, восстав против феодалов, в панике устремившихся из столицы…»
– Сопротивление организовал не народ и даже не какой-то русский герой, а «литвинский» князь Остей, внук Ольгерда, а тот с русскими воевал всю свою жизнь – поэтому хоть четыре дня продержались. Подводя же черту под темой о Мамае, скажу, что хотя я не то что не сторонник конспирологических теорий, а более того – их противник, но в данном случае мне представляется вполне справедливым мнение, что этого возвысившегося темника направили на Русь генуэзцы, ведущие кровавую войну с Венецией и Константинополем. Византия сильно зависела от московского серебра, и Генуя хотела пресечь этот источник. Не зря же после всех поражений Мамай бежал именно к ним, своим бывшим союзникам. Правда, они же его и умертвили – но это, уж извините, сам виноват – не оправдал ожиданий, да еще с собой казну таскал, а кому лишние деньги не нужны? Что касается личности татарского полухана – его сын потом уехал служить в Литву, где уже дальнейшие потомки выдвинулись в ряды аристократии, став князьями Глинскими. А Елена Глинская, кстати, являлась матерью Ивана IV Грозного. Вопрос – стоило ли огород городить?
– Ну что же, – подвела черту Витальевна, – пусть и ошибочный, но интересный рассказ мусье Белолобова. Очередной.
– Это не мой «рассказ». Тут нет ничего моего личного, кроме эмоций.
– А чей же это тогда рассказ?
– Да любого историка почитайте, и найдете подобные мнения.
– Историков мы почитаем позже… – учительница взяла со стола учебник и показала его Олежке. Продолжила она тоном выше: – А вот учебник ты читал? Тут нигде не написано, что Куликовская битва – ошибка!
– Учебник я не читал и не собираюсь.
– Вы слышали, – Оксана Витальевна опять обратилась к классу. – Человек признается, что не читал учебник! И при этом рассчитывает на положительную оценку! – она взглянула на мальчика. – И что же, о великий из великих, вы читали?
– Труды ученых и первоисточники.
– Каких ученых именно?
– Назову только тех, кого смогу сразу вспомнить. Приселкова, Голубинского, Хонигмана, Вернадского, Карповича, Грушевского, Покровского, Ключевского, Лихачева, Милюкова, Довнар-Запольского, Смирнова, Яковлева, Аристова, Шахматова, Савицкого, Соловьева, Рожкова, Третьякова …