Усатое наследство Изабеллы
Шрифт:
Я потянулась к ним, но ведьма схватила меня за волосы, сильно дёрнула. От боли у меня перед глазами встала красная пелена.
Ведьма не ослабляла хватку и продолжала так сильно тянуть, что вот-вот сорвёт волосы вместе с кожей.
— Не уйдёшь! — расхохоталась она и завизжала: — Шарль! Хватай часы!
Громила медленно, но перевернулся на живот. Продолжая меняться, он щёлкнул лысым хвостом по паркету и медленно, по крысиному пополз.
Слёзы от боли застилали глаза, но я отчаянно тянулась к часам.
Ведьма нечеловечески
Я задыхалась, хрипела. Пыталась разжать удушающую хватку, но не могла даже сделать крошечного вдоха.
И вдруг на краю сознания вспомнила, что на лифе ношу иглу! С детства ношу, по наставлению тётки Абигайль от сглаза и ведьм!
Из последних сил дрожащими пальцами нащупала на лифе тончайшее остриё, потянула за кончик с ушком и не глядя, буквально наугад всадила ведьме в руку.
Ничего не произошло.
Если только хватка немного ослабла.
Я жадно втянула в горящую грудь воздух, дёрнулась и, распласталась на полу.
Наверное, игла слишком тонкая. Надо большую.
Откашливаясь, обернулась и увидела, что ведьма, стоя на коленях, рычит и царапает зазолотившееся запястье когтями, пытается достать иглу. Она тонкая, как заноза, полностью, с ушком, вошла под кожу.
Ведьма сжала пальцами руку, чтобы остановить растекающийся по венам свет. Несколько раз полоснула себя когтями, зашлась в жутком, оглушительном визге и внезапно осыпалась серым прахом, оставляя после себя противную, зловонную пыль.
Кашляя и задыхаясь, я отползла от кучи и из последних сил метнулась наперерез Шарлю.
Лишь чудом мне удалось быстрее дотянуться до тонкой цепочки, подтянуть к себе часы и увести их из-под уродливой полукрысиной морды.
— Отдай! — зашипел он, угрожающе скаля острые зубы.
— Ага, — кивнула, изображая страх, покорность. Подняла руку и, смотря в его чёрные с алым отливом, нечеловеческие глаза, со всей силы ударила часами по паркету. А потом ещё и ещё. И продолжала колотить, пока не поняла, что стекло раскололось, искорёженный корпус развалился, а часы перестали идти и затихли.
— Разорву! — ринулся на меня Шарль.
Я зажмурилась, сжалась, прижимая к груди израненную осколками руку. Однако ничего не случилось. Разве что раздалась какая-то возня.
Распахнув глаза, увидела, что Красавчик сдавил локтем шею крыса и душит его, не давая добраться до меня.
Крыс хрипел, сипел, от бессилия царапал острыми когтями паркет…
«Ну же, Красавчик! Давай! Победи!» — взмолилась я и услышала хруст ломаемой шеи.
Ведьмова тварь обмякла и навсегда затихла.
Обессиленная борьбой и невзгодами, я растянулась на грязном паркете.
— Изабелла? — обратился ко мне Красавчик приятным хрипловатым мужским голосом, с такой знакомой, родной
— М? — отозвалась, не в силах поднять глаза. Базиль — высокий, статный мужчина, а я когда-то тискала его и целовала в мохнатый животик! Какой ужас!
— Знаешь, — он сел рядом. — Я несколько вырос и больше не могу спать у тебя на груди, как раньше.
— Угу. И в одной постели тоже не можешь, — от стыда мои щеки запылали.
— А прилечь рядом могу?
Пока раздумывала, он растянулся рядом со мной, на паркете. Коснулся моей руки, сцепляя наши пальцы.
— Знаешь, а у моего преображения есть и польза. Теперь ты можешь положить голову мне на грудь.
— Она не такая пушистая, как прежде, — улыбнулась я, украдкой поглядывая на красавца, в которого превратился мой маленький друг.
— Зато какие у меня волосы, — провёл рукой по макушке. От улыбки на его щеках появились милые ямочки, а зелёные, красивые глаза знакомо лукаво блеснули. — Правда, сейчас они пахнут сомнительно.
Подумав немного, я прижилась к Базилю, положила голову на его широкую грудь.
Я слушала биение его сердца. Мужские ладони успокаивающе поглаживали меня по спине и плечам, а потом Базиль приподнялся и обжёг мою макушку нежным поцелуем.
— Ты ведь не откажешься от меня, Изабелла?
Глава 15
Прежде чем покинуть строение, заполненное вещами из прошлой жизни Базиля, он захотел рассказать мне о себе. Мы перебрались в другую комнату, приоткрыли створки и окна, чтобы впустить свежего воздуха, и присели на пыльную софу.
Базиль приобнял меня и начал свой рассказ.
— После того, как колдовство перестало действовать, я, Изабелла, вспомнил, что было до того, как я стал котом.
— А раньше не помнил?
— Даже попав в родной особняк, я чувствовал, что знаю его, но мысли были как в тумане, и я не мог вспомнить, что было до того, как меня в мешке бросили в реку.
— В реку? — прижала я руку к груди.
— Да. Но ты не волнуйся, я же живой, — погладил меня по руке. Красавчик и раньше гладил меня лапкой, но теперь это был красивый, статный молодой мужчина, от одного взгляда на которого моё сердечко трепетало.
Как порядочная девушка я должна держать расстояние, но я не могла отодвинуться и разъединить наши руки.
Заметив моё волнение, Базиль крепче притянул меня к себе, нежно поцеловал в висок и продолжил рассказ.
— Лишь одно я знал точно: запах ведьмы вызывает тошноту и ненависть, и что это запах врага.
— Я не послушала тогда тебя, — вдохнула я.
— Не грусти, Изабелла. Беды в прошлом. Мы живы.
— Этот особняк твой? — спросила я с замиранием сердца.
— Да. Я единственный сын и наследник графа Андреса ди Брасса и графини Амелии ди Брасс, родился и вырос здесь. — Он горестно вздохнул. — Был здесь счастлив, и здесь же со мной случилась беда.