Усатое наследство Изабеллы
Шрифт:
Запрыгнув с пола на стол, Красавчик добрался до узкого окна.
— Ну, Изабелла, скорее выпусти меня. Надо торопиться, пока окончательно не рассвело и слуги не высыпали во двор.
— Только прошу, будь осторожен! — взмолилась я, приподнимая тяжёлую створку.
— Конечно! Так я и дамся им в руки.
О, как торопливо я выпарывала детали и как их вшивала!
Сердце колотилось, в голове стучали молоточки. Я спешила и, даже исколов пальцы, не замечала боли, думая лишь об одном — выбраться
Верный Красавчик вскоре вернулся и принёс кусок синего бархата, посыпанного снежной крошкой.
— Нам повезло, Изабелла, — Красавчик потряс лапками, стряхивая налипший к шёрстке снег, — что в этом особняке шьют униформу одного и того же образца. Иначе бы мы попались.
— Спасибо! Спасибо! — я расцеловала друга. Потом уложила под одеяло, оставив щель для мордочки, и вернулась к принесённой ливрее и ткани.
Когда выпорола нужные детали, Красавчик попросил:
— Изабелла, теперь сверни остатки бархата и жжёные части.
Так и сделала. Получился небольшой, но увесистый свёрток, который я перевязала.
— С таким я быстро справлюсь!
Друг подхватил его зубами и унёс, чтобы ничего не напоминало о случившемся и не выдало нас.
До сих пор меня потряхивало, исколотые пальцы ныли, и всё же я продолжала шить, чтобы никто даже не заподозрил, что я что-то меняла.
Кое-как успела.
Сложив шитьё, выдохнула, думала немного перевести дух, придумать, как лучше отказаться от услуг Адели и Верны, однако коварство негодяек не знало границ.
Они явились раньше назначенного времени. Да не одни — в сопровождении экономки и дворецкого!
Когда они вчетвером ввалились в мою тесную комнатёнку, я растерялась.
Заметив оторопь на моём лице, месье Близар, подкручивая ус, строго пробасил:
— Ну, как продвигается шитьё моей ливреи?
— Мы, как ответственные лица, должны быть в курсе, — покивала экономка, выглядевшая для утра подозрительно бодро и довольно.
За их спинами стояли и довольно скалились Адель и Верна, предвкушая скандал и мои слёзы.
Вот уж не дождутся! Тем более что мне в голову пришла идея, как избавиться от эти двух гадин!
Я вскинула подбородок, смерила их презрительным взглядом и ответила:
— Не так быстро, как обычно я шью, потому Адель и Верна — ужасные швеи и лентяйки.
— Что?! — пискнула Верна, пытаясь протиснуться между пухлой экономкой и рослым дворецким, стоявшими в проходе. — Ты лжёшь!
Старшим слугам не понравилось, что их бесцеремонно толкнули, они шикнули на служанку.
Верна втянула голову в худые плечи, присмирела, но её напарница взвизгнула:
— Она обманщица! Оговаривает нас! Вы только посмотрите, какая она криворукая швея!
— Да, посмотрите сами! — Подхватила Верна.
Они рванули к столу,
Мадам Клод и седовласый дворецкий склонили головы, начали тщательно рассматривать сшитые вещи. Вертели и так и эдак, но ничего не нашли.
Изумлённые негодяйки побледнели, взялись за руки от страха и отступили к стене.
А я продолжила, чтобы избавиться от их навязанных услуг.
— Я весь вечер перешивала их ужасные швы. Вы бы видели, как неаккуратно они шьют! Вот, тут немного осталось… — указала на шов, который шила в невероятной спешке, и где стежки вышли неидеальными.
— Пусть лучше они и дальше моют посуду, чистят камины да начищают паркет с лестницей. Таким неумехам нельзя доверять дорогую ткань и столь важную работу. Ведь вы, мадам Клод и вы, месье Близар, как лучшие слуги графини ди Брасс, заслуживаете только самого лучшего качества.
Не я первой начала делать подлости. Они. А я всего лишь защищаюсь, хочу выжить и спасти верного друга. Так что пусть мерзавки получают по заслугам!
Экономке и дворецкому ничего не оставалось, как признать мою правоту. Взгляды, которые они бросали на лицемерных служанок, отзывались во мне ликованием. Я не злая, но и подлость не прощаю.
— Хорошо. Раз вам не нравятся эти помощницы, я пришлю других, — улыбнулась мадам Клод, ища примирения со мной.
— Не надо, — качнула я головой. — Я согласна только на моих швей.
— Я против чужих в особняке. А одна вы не справитесь. Поэтому я настаиваю на замене помощниц из наших служанок. Но в этот раз я подберу самых трудолюбивых.
— Я устала перешивать кривые стежки. Лучше буду одна шить.
Мерзавки хлопали глазами и ничего не могли ответить.
Когда они ушли, я обхватила себя за плечи и, почувствовав слабость, опустилась на постель.
На этот раз обошлось. Но как же я переживаю за друга.
О, Светлая! Пусть с ним всё будет хорошо!
***
Наученная бедами, я почти перестала отлучаться из комнаты. А если выходила, то только ненадолго и запирая ткань и шитьё в сундуках на ключ.
Страха ушёл, и осталась только решимость бороться за свободу друга.
После обеда ко мне заглянула мама, чтобы пожаловаться, что из-за меня на неё стали косо смотреть на кухне и сторониться.
— Сочувствую, — пожала я плечами и усадила её помогать шить.
Мама никогда не отличалась усидчивостью и терпением, поэтому долго не выдержала.
— Что-то я устала, — помассировала она виски. — Пойду к себе. А к тебе вернусь позже.
— Угу, — отозвалась я, не отрываясь от шитья.
Зато на следующий день я торжественно вручила готовые заказы дворецкому и экономке.