Ущелье Батырлар-джол (журн. вариант)
Шрифт:
— Выход!
Женя бросилась вперед. Натягивая веревку, она заставила Бориса ускорить шаги.
Он бежал за ней, тяжело дыша, увлекаемый общим порывом. Стены ущелья раздвигались. Вот показался свет. Еще несколько шагов — ив глаза им блеснула сияющая голубизна неба…
6.
Они безмолвно стояли над крутым обрывом, с трудом переводя дыхание.
Русло потока вывело их на узкую площадку, повисшую над горной долиной. Глубоко внизу светлел овал огромного озера, отражающего бездонную синеву неба и снеговые шапки гор, обступившие ровной стеной водную
Павел медленно, не отводя глаз от развернувшейся перед ним картины, стащил с плеч рюкзак, развязал, вытащил из него анероид, постучал пальцем по стеклу.
— Три шестьсот сорок, — сообщил Павел. — Ну, друзья, нам повезло, добавил он, поднимая взгляд, чтобы увидеть вершину горы над их головами. — Если бы не этот ручей, нам пришлось бы карабкаться еще добрую тысячу метров и переваливать через лед.
— Как изумительно красиво! — мечтательно сказала Женя, не сводя глаз с озера.
— А вот как мы спустимся, это вопрос, — заметил Борис.
— Там, где прошла вода, пройдет и человек, — спокойно отозвался Павел.
— Она же шла сверху, я полагаю, -возразил Борис.
— Да, но не только по тому руслу, которым мы прошли, а и по другому, которое ведет в долину.
Борис вытянул шею, посмотрел через край обрыва. Действительно, под площадкой, метров на двадцать ниже, виднелось углубление в виде чаши, очевидно размытое падающей с обрыва водой. От него по дну глубокого ущелья круто вниз уходило высохшее русло потока.
— Представляю себе этот водопад в период таянья снегов, — сказал Павел. — Конечно, пробраться здесь не было никакой возможности.
— Да и сейчас будет нелегко, — ответил Борис, начиная разматывать веревку с пояса. — Кто пойдет первым?
— Я, — решительно ответил Павел. Он внимательно осмотрел площадку, нашел подходящий для спуска выступ, испытал его прочность сильными ударами ног, перекинул через него веревку и коротко сказал Борису:
— Ну, спускай потихоньку.
Его голова и плечо скрылись за обрывом. Мгновение виднелись пальцы, крепко вцепившиеся в скалу. Затем послышался его голос:
— Давай!
Женя легла на площадку, опустив голову в пропасть. Борис смотрел на возбужденное лицо девушки, повернутое к нему в профиль, в котором, как в зеркале, отражались беспокойство, восхищение мужеством и бесстрашием Павла и азарт преодоления опасности.
Второй спустилась Женя. Борис перегнулся и посмотрел вниз. Оба, разгоряченные, довольные, стояли, запрокинув головы и махая ему руками. Борис закрепил веревку на поясе, проверил еще раз выступ скалы на прочность, спустил ноги с обрыва, повис на руках и крикнул:
— Держи!
Он разжал пальцы. Веревка у пояса натянулась, сильно нажав на ребра. Павел медленно отпускал конец, веревка дрожала, сползая с выступа скалы над головой Бориса. Он вытянул руки и ноги, чтобы держаться за камни. Но Павел ускорил движение, веревка пошла быстрее, и прежде чем Борис успел принять правильное положение, он уже почувствовал под ногами твердую почву. Павел отпустил конец и дернул тот, который был укреплен у пояса Бориса. Веревка упала к их ногам.
Отсюда шел крутой спуск по глубокому высохшему руслу потока.
Павел все ускорял движение, спускаясь гигантскими шагами по отполированным камням, повисая при крутых спусках на руках и спрыгивая с высоких порогов. Временами он останавливался, оглядывался на своих спутников нетерпеливо блестящими глазами, поджидая их несколько секунд, потом снова пускался в путь.
Борис понимал, что это возбуждение вызвано резкой переменой атмосферного давления, и знал, что оно скоро сменится сильнейшим упадком сил, но не мог, да и не пытался удержать Павла, так как его самого неудержимо манило вниз — к прекрасному горному озеру.
Становилось заметно теплее. Ветер уже не рвал одежду, а чуть-чуть обвевал разгоряченные лица, поднимаясь навстречу дрожащей в воздухе теплой струей.
— Стоп! — закричал вдруг Павел. Борис от неожиданности налетел на зеленый рюкзак Жени, которая остановилась как вкопанная.
— Смотрите! — прозвучал опять взволнованный голос Павла.
Справа, там, где русло потока огибало массивный выступ скалы, из глубокой трещины над головами поднималось странное, никогда не виданное ими растение. Бросалась в глаза отчетливо обрисованная на красном фоне горы белая, чуть розовеющая в лучах заходящего солнца розетка огромного цветка в форме сложной шестиконечной звезды. От стебля расходились длинные, как весла, листья. Все растение было покрыто толстыми, как щетина, длинными блестящими волосками.
— Что же это такое? — сказал озадаченно Павел.
Он уже поставил ногу на высокий камень, чтобы начать карабкаться по скале за цветком, но был остановлен Борисом.
— Поздно, Павел! — сказал он сурово. — Надо спешить вниз, чтобы успеть расположиться на ночлег.
— Черт его знает! — закричал Павел возбужденно, с сожалением спуская ногу с камня. — По-моему, это…
— Ну?
— То есть, сходство признаков поразительное. Вот только размеры…
— Эдельвейс! — закричала восторженно Женя.
Павел кивнул головой. Он посмотрел было просительно на Бориса, но тот выразительно толкнул его в спину. Павел крякнул с досадой и снова пустился в путь.
Солнце склонилось уже совсем близко над силуэтами гор: лед на вершинах загорался красным пламенем, переходящим в глубокую синеву на склонах. Было ясно, что не позже чем через час ущелье погрузится в полный мрак.
Спуск стал более пологим. Они шли, не оглядываясь по сторонам, чтобы не оступиться на гладких камнях. Сумрак сгущался. Вверху, на гребне, в неверном свете отблесков снега с горных вершин, неясно мелькали тени кустарников, каких-то высоких корявых растений.
Тишина нарушалась только резким стуком стальных шипов о камни и тяжелым дыханием путников. Все трое чувствовали сильную усталость, сковывающую движения.
— Что это? — сказала Женя, внезапно останавливаясь. Она задержала шаг. — Как будто чей-то крик, — прошептала девушка прислушиваясь.
Борис и Павел подняли головы.
— Тебе послышалось, — громко сказал Павел с коротким смешком.
Но, словно в ответ на его слова, из сумрака долетел и гулко прокатился над их головами раскатистый звук: