Усилитель. Трижды воскресший
Шрифт:
– Ну, побьёт – так побьёт, – решил я для себя, – за одного битого двух небитых дают, так что в принципе, исходя из учёбы на коммерческом направлении, после такой дуэли моя цена даже вырастет – ровно в два раза.
– Угу, – согласно кивнул Матвей Давидов, сидевший напротив, – Эдуард Полуэктин в дворянских группах считается одним из сильнейших дуэлянтов. И подстроил он всё грамотно, сказывается опыт: ты его вроде как толкнул, потом на ногу наступил. Ты извинился, то есть признал свою вину, а он извинения не принял – это достаточное основание для дуэли даже со старшеклассником.
За несколько дней после «спасения» Давида я уже привык, что во внеурочное
– Мы же всем родом, ещё с прадедушки, в губернском департаменте сельского хозяйства служим. У всех графов и баронов – земли, у многих дворян – поместья, кто помельче – загородные дачи и земельные участки. Продают-покупают-распахивают, новые проекты начинают. А уж когда земля в наследство переходит – её поделить надо: это особая песня, эта партия соло не поётся, как минимум хор многоголосый. Бумаги крутятся тоннами, нотариусы и юристы суетятся, без конца выезды на местность – у нас в семье и за ужином, и после него дела обсуждаются. Вот я и поднабрался. И в лицее мне частенько перепадает, а знать от кого – нужно. И не только в лицо, но и по фамилии, – сделал он глубокомысленный вывод.
Перед уроком Светка меня успокоила, сообщив «по секрету», что «Полуэктин придурок» и «в гробу она такого видала в белых тапочках», и вообще, она с ним официально не знакома и знать его не хочет. Значит, вариант приступа ревности с его стороны отпадает. Но та же Светка подтвердила мои опасения: – Эдик-то, это не наш Серёга, с ним запросто не справиться. Он неделю назад девятиклассника в конном поединке на саблях за несколько минут уделал, что тот с лошади свалился. Ты лучше сразу, как поединок начнётся, ляг, тогда и не больно будет, и без травм. Так, пнёт тебя пару раз.
Я обернулся к своей соседке по парте: – Спасибо тебе Света, за веру в меня и дельные советы.
Она фыркнула в ответ: – Обращайся, если что.
Владимир. Дом Перловых.
В этот раз к размышлениям о предстоящей дуэли я привлёк даже Васю и Борю Перловых, но мозговой штурм ещё раз показал, что шансов у меня немного. Точнее, как сказал Василий – их вообще нет. Он Полуэктина знал давно. Так что его мнению можно было доверять.
Ничего не дало и изучение дуэльного кодекса – куда не глянь в таблицу с видами дуэлей и их правилами – везде у Полуэктина было преимущество, а его высокий рост и солидная масса делали это преимущество подавляющим.
Вторник прошёл в стандартной учебе, привычных тренировках и работах. Но мысль о поединке меня не оставляла, и у меня оставался всего один день – не позже четверга я должен дать ответ на вызов. Но мыслей не было совсем. Я склонялся в пользу обычной борьбы – так я быстро отгребу и время зря не потеряю. Да и подёргаться немного смогу – школа братьев Окиновых неплохо мой уровень подняла.
***
– Сынок, вставай, пора.
–
– В храм пора, на службу. Пасха же. Вот я и яички приготовила, как ты любишь, без рисунков, просто в луковой шелухе варёные, посмотри, как ярко покрасились. Давай с тобой сразимся. Выбирай, какое понравится.
Я взял ещё теплое яйцо, которое приятно грело руку, и аккуратно обхватил его, оставив маме для удара только самый носик.
Я видел, что мама мне подыгрывает, она своё яйцо взяла за острую часть, а тупой ударила по моему яйцу: все же знают, что тупая сторона яйца всегда разбивается, если по ней ударить острой. Но в этот раз разбилось моё яйцо. Но я не расстроился: – Ух ты, надо же. Разбилось. А не должно.
– Вот так получилось. Бывает, что и тупое выигрывает у острого. Сейчас папа соберётся, и все вместе пойдём в храм…
– Папка! – я аж подскочил на кровати.
И проснулся.
Слёзы в два ручья хлынули из глаз. Они текли и текли, я вначале закусывал пальцы и ладони, чтобы не было слышно моих всхлипов, а ещё достал майку из ящика, и утирал ею глаза, чтобы не намочить подушку. Потом майку стал и прикусывать. Очень не хотелось, чтобы дядя Гена и тётя Оксана слышали мой плач.
Я не спал, наверное, часа два, и просто лежал в кровати. Понемногу успокоившись, я лёг досыпать, подумав, что в выходные нужно будет поспать подольше, чтобы полностью восстановиться перед очередной неделей.
– А ещё – дуэль, – подумал я засыпая.
Тем не менее, как и обычно, я проснулся за пару минут до звонка будильника, оделся и по-быстрому умывшись, выскочил на улицу.
Младшие Перловы уже разминались на улице, я помахал им рукой, и выстроившись гуськом, – а место во главе колонны они безоговорочно отдали мне, мы трусцой побежали к задней калитке.
И вдруг меня буквально пронзила мысль: бывает, что и тупое выигрывает у острого. ТУПЫЕ СТРЕЛЫ! Я притормозил, задумавшись, и тут же на бегу, не успев затормозить, меня сзади подтолкнула Катя, потом последовало ещё два небольших толчка – от Василия и Бориса и недовольный голос Юли – чё встали-то, уснули, что ли?
Я вновь набрал скорость, Перловы тоже. На тренировочной площадке было пусто и темно – осенью охрана предпочитала проводить тренировку позже, когда уже полностью рассветало. Так что Перловы в одиночестве стали накручивать круги по площадке, а я забежал в дежурку.
Я открыл свой шкафчик – вот он колчан с «нанайскими стрелами»: такие стрелы не имели стандартного наконечника – стрела была полностью деревянной, в том числе и наконечник, вытачивавшийся вместе с древком. Он был больше диаметром, чем у обычных стрел, и тупым – с такими стрелами в тайге охотятся на белок, по сути, оглушая белку, а тупой наконечник позволяет не портить шкурку. Когда я летал к Окиновым, там у детей была распространена такая стрельба, сам я тоже с ними потренировался, но мне не понравилось, так как стрелы отскакивали от мишени и проследить, куда попадаешь, было сложно. Хотя стрелы летели устойчиво и ложились кучно – толстый и тяжелый деревянный наконечник повышал управляемость стрелы. А главное – в дуэльном кодексе «нанайские луки» были в списке вариантов для дуэли. Считалось, что это забава для детских поединков, но никто ведь не запрещал и нам, взрослым, на них сражаться. Так что проблема была только в том, что у меня было всего два десятка таких стрел. Это мало, нужно ещё хотя бы сотню, а лучше две. На мой вопрос, когда появится Петрович, ведавший оружейной комнатой и обеспечивавший пополнение «боезапаса», дежурный ответил, что он будет часа через два.