Усилитель. Трижды воскресший
Шрифт:
Я вспомнил, как недавно читал притчу об умирающем, около одра которого собрались его родственники и друзья. Я тогда ещё подумал, что счастлив человек, которого в последний путь провожают те, кого он любит. Я умирал на руках тех, кто был мне дорог. Эти люди всегда дарили мне счастье. Я попробовал улыбнуться, вспомнив эти счастливые моменты, но не смог – ни один мускул не был мне подвластен. Запах мирры и ладана витал в воздухе: так всегда пахло от отца Игнатия и в храмах, и этот тонкий запах успокаивал меня… Всё большее умиротворение охватывало меня. Какое ёмкое слово – подумал я – уМИРОтворение. Творение мира. Спросить бы у отца Игнатия, связано ли как-нибудь слово «миро» с «умиротворением», но ни спросить, ни увидеть я не мог. Яркий свет забивал зрение и глаза ничего не видели, но неожиданно я увидел
– Я, наверное, совсем умер и уже вижу души, – подумал я. – Интересно, почему они светло-зелёные? Хотелось коснуться этих светло-зелёных полупрозрачных теней, окутывающих людей, чтобы понять, из чего они сделаны. Но даже этот интерес был каким-то подавленным: жизнь медленно вытекала из меня.
Сквозь постепенно усиливающуюся полудрёму я услышал: – Стой! Пульс! Точно! Точно бьётся!
– Кто «стой»? Зачем или за что пульс «бьётся»? – подумал я. И вдруг полудрёма стал отступать, звуки и запахи хлынули потоком и яркий свет вновь ударил в глаза.
***
Виктор в очередной раз вдохнул в рот Андрея воздух и собрался надавить на грудь, как вдруг Анатолий, державший пальцы на шее Андрея негромко и неуверенно произнёс: – Стой. Пульс появился… Он замер на несколько секунд и тихо повторил: – Точно, точно бьётся.
Скоро стало заметно, что грудь Андрея немного приподнимается, постепенно его дыхание восстановилось. Врачи, выскочившие из машины скорой помощи, аккуратно уложили ребёнка на носилки, задвинули их в машину, и, блеснув огнями, скорая умчалась в больницу.
Кремль.
Обед в Кремле проходил в приподнятой обстановке. Романовы, собравшиеся в семейном кругу, обсуждали прошедшую церемонию.
– Александр, ты уровнем своей силы сумел впечатлить не только всех собравшихся, но и нас с отцом. А мы на своём веку немало повидали. Все мы гордимся, что ты смог не только сохранить, но и приумножить родовую силу – обратился император к внуку; – Сегодня полковой праздник в Измайловском полку, вечером мы едем к ним на торжества, поедешь вместе со мной и с папой. Запланировано большое награждение офицеров и солдат полка, вручишь несколько наград. Пора тебе приобщаться к публичности и начинать участвовать в церемониальных мероприятиях. И у преображенцев надо будет побывать, – на тебе мундир их полка и им будет приятно видеть наследника в своей форме; в Преображенском полку в августе будут отмечать очередную годовщину вручения им георгиевского полкового знамени, уровень мероприятия – достойный для визита. И некоторые княжеские роды надо посетить, когда повод подходящий будет – тех же Голицыных. Они немало делают для империи и всегда демонстрируют лояльность трону. У них недавно средний сын в зоне пограничного конфликта погиб, и выразить соболезнование лично, – это совсем другой уровень внимания по сравнению с телеграммой. К тому же, посмотри, насколько они грамотно подарки от крымчан организовали – сами подарили тебе шикарный виноградник, Юсуповы рядом построят винокуренный завод, Гереи передали тебе находящуюся рядом часть берега с пляжем и яхту, Мекензиевы прирезали земли, чтобы вся долина и прилегающая гряда холмов принадлежали тебе, Потёмкины построят там особняк и пристань, а Крейзер сделает дороги, тропинки и лестницы. Так что теперь у тебя есть собственное место для отдыха в Крыму. Ты Веру и Надежду с собой будешь брать?
Александр довольно кивнул, посмотрев в сторону сестёр.
– Саша, учись ценить людей – продолжил император, – и не только высшую знать, с которой будешь общаться постоянно, но и всех своих подданных. Не правильно говорят, что незаменимых людей нет. Есть незаменимые, и их – великое множество. И когда мы их теряем, заменять часто приходится сразу несколькими вместо одного или вообще где-то мы «проседаем». Взять тех же Крейзеров: неприметный вроде бы род, строители; да, в войну до генералов дослуживались, но мало ли в стране
После сладкого Сашу с сёстрами отпустили в свои комнаты, а старшие остались за чаем обсуждать события дня. Супруга наследника, дождавшись паузы, попросила у государя разрешения удалиться, сославшись на плохое самочувствие. Когда дверь за ней закрылась, император спросил сына: – Как она?
– Ревёт уже неделю, ну, когда я не вижу, – кисло доложился сын, и император недовольно нахмурился.
– Ты же понимаешь, что решение было оптимальным? Остальные конфликты ещё терпимо, но на польских землях начиналось боевое развёртывание, на юго-западе уже откровенно воевали, да и на севере зашевелились, и если вся эта свора на нас набросится, не факт, что мы выстоим. По большому счёту, ситуация у нас безвыходная? – спросил император у наследника, но тот не успел открыть рот, как ответила императрица: – Может быть, но вот я не уверена.
Император перенёс взгляд на жену. Та его выдержала и после небольшой паузы сказала: – Я, пожалуй, тоже пойду. Утомилась что-то сегодня…
Погрустневший император кивнул головой: – Спасибо, что ребёнку праздник не испортили и вместе с ним порадовались инициации…
Когда дверь за императрицей закрылась, император недовольно пробурчал сыну: – Бабский заговор.
Помолчав с полминуты, он спросил у сына: – Как там с операцией «Перевёртыш»? Служба внешней разведки доложила о готовности?
Наследник согласно кивнул головой.
– Добро. Я санкционирую, скажи, чтобы не медлили – схемы и чертежи, да и вся остальная информация каждый день будут ценность терять, так что в ближайшие дни пусть начинают.
***
– Прошу, товарищ майор, – адъютант распахнул дверь из приёмной в рабочий кабинет императора и Николай Осташев бодрым полустроевым шагом зашёл в кабинет императора и вытянулся у входа.
Когда император поднял на него глаза, Осташев доложил: – Как и было приказано, сегодня в 9 часов утра наблюдение с монастыря снято. Жёсткие диски компьютеров охранной системы наблюдения и накопители информации с записями уничтожены. Операторы частного охранного предприятия, которые вели наблюдение, уверены, что они работали на полицию с целью обнаружения возможной подготовки похищения ценностей из монастыря, а наблюдение сняли в связи с поимкой преступников, погоревших на другом деле.
– Рад, что все мероприятия прошли согласно «легенде прикрытия». Благодарю Вас за служебное рвение и высокие организаторские способности, Николай Аркадьевич. Моим указом Вы награждены орденом святого Владимира третьей степени.
Император достал из шкатулки награду, подошёл к майору и прикрепил орден на мундир.
– Думаю, он будет достойным дополнением к Вашим наградам. Вы также награждаетесь премией. Подайте моему секретарю рапорт о поощрении Ваших подчинённых. С сегодняшнего дня из состава специальной службы охраны выделены сотрудники, занимавшиеся охраной юного цесаревича, и на базе их группы создаётся отдельное подразделение – исключительно для охраны его высочества Александра Владимировича. Предлагаю Вам занять должность руководителя этого подразделения. Возражения есть?
– Никак нет, – не раздумывая ответил Осташев.
– Приказ о назначении готов. Завтра он будет подписан. Доукомплектовывайте отдел, обучайте сотрудников, в работе взаимодействуйте, как и прежде, с начальником специальной службы охраны полковником Головиным. Всего доброго.
Император пожал руку Осташеву, и майор, по-армейски развернувшись, таким же бодрым шагом вышел из кабинета.
В приёмной дежурный адъютант поднял на него глаза, улыбнулся, не размыкая губ, и показал большим пальцем вверх, поздравляя с наградой: с адъютантом императора они были погодками – выпускались из военных училищ в один год, периодически пересекались по служебным делам, и, хотя отношения между ними дружескими назвать было нельзя, добрыми знакомыми они были.