Усилитель. Трижды воскресший
Шрифт:
– Понятно, пап. Я до сих пор немного в шоке. А видел, как при измерении чиновник, что запись фиксировал – тот, у которого большая родинка на подбородке, глаза выпучил, когда цифры увидел? Я сам только в этот момент более-менее осознал, что произошло. Хотя до сих пор не верится: среди моих знакомых в лицее не припомню среди баронов такого уровня при инициации.
– Да, видел. Я и сам был крайне удивлён. Такого исходного уровня магической силы я не ожидал. Я нотариуса озадачил, бумаги он готовит, за неделю оформят твоё правопреемство в семье, и через неделю ты станешь официальным наследником. Тебе в дела рода надо полнее погружаться. Летом будешь плотно на заводе по производству судов работать, вникать, изучать, учиться. А следующим летом в Москве – с нашей транспортной кампанией разбираться. Времени у нас несколько лет есть. Чтобы к тому времени, как в армию пойдёшь, ты отчётливо понимал, как оба наших основных производства функционируют. Да, и до того, как тебя посадят «на казарму» в военном училище, надо будет жениться. Так что невесту начинаем подбирать сейчас. Сговоримся
Выслушивая от отца последние сентенции, Влад краснел и вертелся, но, тем не менее, понятливо кивнул.
– Да, вот ещё что: сёстры твои старшие – девки на выданье. Ко мне потихоньку подходят родители некоторых оболтусов, интересуются ненавязчиво. Но тут вот какая проблема, которую я давно и основательно обдумывал: отдадим мы их, и останемся вдвоём. Какой это род? Но есть ещё один вариант, который хоть и не часто, но в аристократической среде используется: принятие в род мужчин. Суть такова: на родине нашей, исторической, остались дальние родственники; так, седьмая вода на киселе; я с ними особых отношений не поддерживаю, но и совсем родственные связи не рву, помогаю по мелочи. Простолюдины, разночинцы всякие, а кое-кто и в дворяне выбился, толковые среди молодых парней есть. Мы можем сговориться с родичами и двух парней на наших красавицах женить и принять их в род. И получим две боковые ветви рода. И девки в роду останутся, и их мужья пополнят, а значит и все их дети – тоже. Магической силы, конечно, у них будет немного по сравнению с тобой, но на то они и боковые ветви, и за тебя и твоих потомков держаться будут крепко, да и сёстры твои будут им мозги в нужном направлении вправлять. Зато на семейных предприятиях могут присмотреть, всё-таки родственникам доверия больше, и на госслужбу кого направим. Я с тобой это обсудить думал после того, как у тебя сын родится, чтобы он был старшим по возрасту в роду в следующем поколении. Но теперь, после такой-то инициации, никто в твоём праве главенствовать в роду сомневаться не будет. А дочек пора замуж выдавать, молодость и красота – товар скоропортящийся. Да, наверняка твои сеструхи и нервничают – ровесницы-то половина замуж повыскакивали, а кое-кто и родить успели.
– И ещё: я с тобой занятия по овладению магической силой уже проводил, но до инициации это была чистая теория. Теперь будем каждый день заниматься, по часу, не меньше. Если у меня совсем график будет плотный, станешь приезжать ко мне на работу, у меня там небольшая площадка есть для тренировок. Семейные методики по применению силы не свети, лучше пусть их другие не знают. Как каникулы закончатся, и в лицее начнёшь в группе водяных заниматься, там, конечно, больше общее представление дают и стандартные навыки, но тоже весьма полезно – базу они тебе обеспечат и основные навыки отработают до автоматизма. Плюс обычная физподготовка тоже остаётся, занимайся, она на рост силы влияет, как и развитие воли и учёба в лицее. Я хочу, чтобы к поступлению в военное училище ты максимально м-силой овладел, и чем больше у тебя будут показатели по магической силе, тем на более высокие должности ты можешь рассчитывать. Ну, и баронский титул тебе тут в помощь.
Берег Балтийского моря.
Дойдя до небольшой бухточки, бывший подполковник СВР Николай Артурович Гефт, а ныне Курт Вебер или просто «агент Отто», снял большой рюкзак со снаряжением и не спеша стал разбивать лагерь. Никто помешать удить рыбу ему не мог – бухта располагалась между территориями двух воинских частей и на столбах с колючей проволокой, перекрывавшей подходы к бухте, было написано: «Внимание! Проход запрещён!». Законопослушным немцам, а все немцы – законопослушные, этого было достаточно, чтобы проезжать мимо. Когда пару месяцев назад, вернувшись после поездки в Англию, Францию и Испанию, Николай Артурович попросил кураторов дать ему возможность отдыхать на природе, выбор пал на эту бухту; в первую очередь, конечно, потому что у сопровождающих не было необходимости мёрзнуть на холодном балтийском ветру: они оставались в близлежащей части и отдыхали в кафе или офицерском клубе. Гефта эта бухта устраивала, так как находилась в распадке, между холмами и дюнами, заросшими невысокими соснами, и с территории частей не наблюдалась.
Весь улов, а он почти всегда был неплохим, Николай отдавал сопровождающим, чем немного компенсировал прижимистым немцам ту скуку, с которой им приходилось бороться в части, часами залипая в телевизор или смартфон.
– Ну, теперь-то скучно не будет, – подумал про себя Гефт.
Несколько дней назад, обнаружив у себя в почтовом ящике небольшой цветной постер с рекламой магазинчика для охоты и рыбалки, Николай не мог сдержать радостной улыбки: наконец-то всё закончится!
Вчера он побывал в этом магазине и на его пароль – затейливый вопрос о червях услышал не менее затейливый отзыв от пожилого продавца: – Наши черви, хотя и не могут предъявить родословную, но не сомневайтесь, принадлежат к элите, и рыбы будут бросаться на крючок, лишь бы их попробовать.
Гефт установил
Надиктовывая, он не спеша рисовал портреты. Закончив очередной, снизу подписал: – Майор Ян Ковальский, начальник службы безопасности полка польской армии.
Глава 30
Владимир. Дом Перловых.
– Что тебе сестра Татьяна интересного рассказала, что вы почти час секретничали? – дом опустел, но традиция вечернего чаепития у супругов не изменилась; сейчас они сидели на кухне и недавно прибывший с работы Геннадий Алексеевич интересовался у Оксаны Евгеньевны событиями дня.
– Знаешь, как Андрея звали в школе?
– Заинтриговала… И как же?
– Вначале «мудрец», а потом – «судья». Он с самого начала очень хорошо учился, точнее, только «на отлично», всегда помогал, если к нему обращались. Но настаивал, чтобы после обращений ученики сами налегали на учёбу, и старались усваивать программу. Постепенно он стал авторитетом и в житейских вопросах, хотя, казалось бы, откуда: в приюте опыт жизни в семье не получишь и о многих сторонах жизни и проблемах он просто не должен был знать. Ну не из книжек же? Тем не менее, справлялся, советы считали дельными, а потом к нему стали обращаться и при ссорах, чтобы рассудил и помирил. Дошло до того, что его стали использовать как рефери даже более взрослые дети и учителя – если им не удавалось разобраться или не хотелось вникать, то отправляли к Андрею. Так он из Мудреца превратился в Судью. Вначале вроде в шутку, а потом и вполне серьёзно его стали так называть.
– Ну, на судью он и сейчас может волне претендовать. И сразу же и на судебного исполнителя: убедился, как в случае с Матвеем Давидовым, что противная сторона не права, вынес приговор и сразу же привёл его в исполнение, настучав нарушителям. Или с Владиславом Плетневым – тоже поначалу разъяснял им их юридическую неправоту и невозможность принесения вассальной клятвы. А когда они не поняли, объяснил это с помощью кулаков.
– А ещё Татьяна рассказала, – продолжила свой «отчёт» Оксана, – как он однажды удивил отца Игнатия: уехал на реконструкцию, ну, это военные игры в средневековых костюмах, а когда вернулся, попросил книгу на итальянском. Через два дня ему принесли. Он сел и стал читать по-итальянски. Татьяна сказала, что таким: с широко открытыми глазами и отвисшей челюстью она отца Игнатия больше никогда не видела – он же с Андреем занимался языками и знал, что тот по-итальянски не говорит. Оказалось, на реконструкцию приехала группа из Италии и выступала на помосте с постановкой средневекового венецианского спектакля. Андрею хватило два раза по полтора часа посмотреть спектакль, чтобы заговорить на итальянском. Когда отец Игнатий спросил, как он смог так быстро освоить новый язык, Андрей ответил, что он не новый, а просто вульгарная латынь, которую он уже много лет изучает.
– Да, талантливый ребёнок, и деятельный, – отметил Геннадий.
– Татьяна говорит, что он всегда таким и был, – согласилась Оксана, – Он, как только ходить начал, сразу проявил себя исследователем – весь монастырь облазил. Постоянно за ним присмотр был нужен, шустрый, юркий, на месте не сидит. Хорошо, что когда чуть подрос, оружием заинтересовался да лошади ему понравились. Стали его учить и тренировать, из конюшни и с тренировочной площадки около кузницы часами было не вытянуть. А уж когда читать научился и за языки засел, весь монастырь вздохнул с облегчением – прекратились каждодневные операции по его поиску и поимке.