Ускользающий город. Инициализация
Шрифт:
— А куда я денусь?
Алан достал из кармана пиджака пару перчаток.
— Сделаны из кожи быка, который перебил целую команду тореро, прежде чем ему размозжили голову. Согласись, звучит намного интересней всего, что ты понавтирал мне сегодня.
— Не согласен.
— А кто тебя спрашивает? Gloves, пропитанные человечьей кровью, не дадут пролиться моей собственной.
— Ты что собрался делать?!
— Свою работу, — пожал плечами Похититель.
Чёрный камень, чёрные сердца. Верность принципам
Очнулся
— Я натворил нечто несусветное? — полюбопытствовал Алан.
— Точно! «Несусветная», — пробормотал полицейский, шустро заполняя клетки гелевой ручкой.
Казённую атмосферу участка разбавили быстрые, но уверенные шаги. Затем сдавленный, как из-под подушки, разговор — буквально пара фраз. Лязгнули металлические двери. В «обезьянник», мелькая лакированными ботинками, снизошёл Эрих Стомефи.
— Отпустите задержанного! — пророкотал он, не удостоив полицейского даже мимолётным взглядом. Тот было запротестовал, но Стомефи жестом кесаря на Сенате пресёк все возражения. Затем, не сводя пылающего взгляда с царапины на стене, выдернул из рукава смятую бумажку и швырнул её полицейскому на стол.
— Подписано Азилевым.
Сбитый с толку парень скакал взглядом то с бумаги на Алана, Стомефи и обратно, пока его не окатил ледяной душ стомифевского:
— Ключи в выдвижном ящике.
Полицейский поднялся и непослушными руками отворил дверь. Алан, не до конца веря, что делает, вышел и зачем-то пожал служивого за обмякшие пальцы.
— Отличный выбор гардероба, — совсем уж добродушно произнёс Стомефи, протягивая Алану его бычьи перчатки. — Осторожно — не уверен, что оттуда извлекли все осколки.
— Спасибо, — пробормотал тот, распихивая перчатки по внутренним карманам.
— Но улика… — пискнул парень в погонах.
— Дело закрыто, — на секунду потемнел Стомефи. — Пойдём, Алан. Не знаю, как тебя, но меня это место угнетает.
Они прошли сквозь участок как ледокол и вертлявая шхуна, пока не наткнулись у самого выхода на ледышку совсем иного толка — ослепительно белого, как Фредди Меркьюри, Азарию.
— Ты, — предположил Стомефи, оглядев конкурента с головы до ног.
— И ты, — развёл руками Азария.
— Девочки, не ссорьтесь, — проговорил Алан. — Я позвонил вам обоим.
— Гляди, каков комбинатор, — разулыбался Стомефи. — Затеял небольшой аукцион?
— Этого я от тебя не ожидал, — покачал головой Азария.
— Однако ты всё равно последуешь за нами, — подытожил Алан.
Улица встретила их ранним вечером и щелчками одной-единственной фотокамеры — пресса работала как часы. Укрыться от неё удалось в лимузине Стомефи с пуленепробиваемой
— Куда? — только и спросил водитель.
— Куда? — повторил Стомефи.
— В Заброшенную церковь, — ответил Алан.
— Стал разбираться в местной топографии? — несколько недоверчиво проговорил бизнесмен. — Ладно, трогаем.
Ехали молча. Стомефи попробовал картинно сетовать на пронырливых журналистов, но никто не отреагировал. Тогда он достал из бара какие-то коктейли, предложил гостям, но те отказались. Осушив пару бокалов, бизнесмен начал организовывать музыку, но Азария с мрачной решимостью отключил аудиосистему. Стомефи бросил на него обиженный взгляд, но промолчал. Через пару километров он вдруг просиял и, покопавшись в одном из шкафчиков, явил миру дорожные шахматы с намагниченными фигурками. На доске творился не то очередной этюд, не то неоконченная партия.
— Помню, — с явной неохотой молвил Азария.
— В прошлом ходу ты забрал у меня эту пешку, — Стомефи приподнял фигурку мизинцем и большим пальцем. — Заберёшь?
— Сдалась она мне.
— А мне — тем более, — заявил бизнесмен и, приоткрыв окно, вышвырнул пешку на обочину.
Десять километров осталось позади, прежде чем Алан обратился к Азарии:
— Я вроде видел тебя раньше.
— Да ладно!
— Нет. До того разговора в «девятке».
— О, ты ещё рассекаешь на этой колымаге? — развеселился Стомефи.
— И когда ты меня видел? — спросил Азария, игнорируя его.
— Кажется, на старом MTV. Это не вы играли в первой группе Люцифера?
— Это была не «группа Люцифера». Эту группу основал я с Йишмаэлем. Мелкий гадёныш прибился потом.
— Ребят, да вы легенда! Такой символический рок, и это в девяностые… Да я вырос на вашей музыке! А те пятнадцать минут совсем без инструментов, только пение, этот долбанутый хорал на фоне, и метафоры, метафоры, метафоры…
— Спасибо, — несколько смутился Азария. — Мы иногда поигрываем в андеграундных клубах.
— Как же вас угораздило?
— Да очень просто. Люцифер возжелал сольной карьеры. Под конец парень был невыносим — то отключал басовую линию, и за ночь до сдачи материала мы переигрывали весь бас, то пытался а капелла исполнять все инструменты, включая барабаны. Начал гробить выступления излишним выпендрежом. Это было невыносимо.
— Амбиции… — только и сказал Алан. Азария пожал плечами и уставился в непрошибаемо-чёрное окно.
Остаток дороги был парализован безмолвием.
Над дырявыми куполами Заброшенной церкви сгущались вагнеровские сумерки. Лимузин остановился возле выбитых дверей во дворик. Алан вышел первым и повёл своих спутников не в саму церковь, а к старому кладбищу. Стомефи беспрестанно чесался, и находил секундный покой лишь в лицезрении неба, кишевшего летучими мышами. Азария зябко кутался в синтетическую куртку.