Ускользающий город. Инициализация
Шрифт:
Несмотря на очевидную погоду, обстановка накалялась из-за жаркого нетерпения обоих. Алан остановился в самом центре кладбища и выдержал идеальную риторическую паузу.
— Друзья. Коллеги. Товарищи. Я вынужден сделать признание. Я бы даже сказал, coming-out.
— Это ничуть не помешает нашему с тобой сотрудничеству, — попробовал успокоить его Стомефи.
— Ещё как помешает, господин-товарищ, — с мягкостью праведника улыбнулся Алан. — Недавно мне пришлось узнать, что существует тысячи людей, подходящих под Аспект Похитителя. Это
— Спорить не буду.
— Вы обращали внимание на индивидуальный стиль каждого, кто вынужден был к вам наняться? А, господин-товарищ?
— Индивидуальный стиль не имеет значения, если он не влияет на конечный результат, — отозвался Стомефи так, будто повторял эту фразу раз сто на дню.
— Ещё как имеет, — пробормотал Азария.
— Соглашусь с товарищем-господином, — склонил голову Алан. — Потому что индивидуальный стиль повлиял на результат самым что ни на есть прямым способом.
— Хватит паясничать! — взорвался Азария.
— Спокойствие, товарищ-господин! Только спокойствие. Всему своё время. Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Делу — время, потехе — час.
— Что ж, — натянуто улыбнулся Стомефи. — Ты знаешь слова. А теперь — к делу.
— Хорошо! Разве дело Лили Киновой не натолкнуло на мысль об особенностях моих, так скажем, похищений?
— Ах ты, вырожденец! — вскричал Азария.
— Не стоит так голосить, — посоветовал ему Алан. — Именно ваша компашка довела её до жизни такой.
— Не понимаю, — пришлось признать Стомефи.
Азария метнул в него яростный взгляд:
— Этот урод, которого ты непонятно где выкопал… Он не просто похищает сердца. Он их разбивает. Буквально.
— В случае с Сердцем Чернокаменска я бы сказал — метафизически.
— Вот кусок… — выдал Стомефи страшным шёпотом. — Завёл на окраину города, где у нас нет силы…
— Да, bitches! — вскрикнул Алан и что есть мочи засверкал пятками.
С высоты птичьего полёта могло бы показаться, что он убегает по лунной дорожке. Первым пришёл в себя Азария:
— Куда!..
— Авантюрист, ох-х, авантюрист, — прошипел Стомефи, доставая из-за пазухи пистолет.
Двумя выстрелами навскидку он заставил Алана оцепенеть, а ещё двумя, прицельными, прострелил ему правое колено. Затем настиг бодрым шагом валяющегося в грязи Похитителя, перевернул его на спину и со всей мочи залепил по скуле. Азария блёклой тенью приблизился к ним, но увидев, что избиение продолжается, отвёл взгляд.
— Помоги! Азария! — выкрикнул Алан, подавляемый градом ударов.
— Ты… ты отвернулся от меня. Своим предательством… — проговорил Азария.
— Это ты отвернулся от меня! Ублюдок! Повернись!
— Да, ублюдок! — вскричал Стомефи. — Повернись! Или только мне всю грязную работу?!
Азария поспешил прочь, к машине. Не дойдя, он остановился от звука целых трёх контрольных выстрелов.
— Заблудшая душа, — выговорил человек в белом.
Человек в чёрном поравнялся с ним, протирая пистолет.
— Ты
— И слышать не хочу.
— Он спросил, позолоченный ли у меня пистолет. Кто пустил этот слух?! У меня что, настолько всё плохо со вкусом?
— Но что-то в твоём пистолете определённо позолочено.
— Узор на рукоятке! Всего лишь узор на рукоятке! Но это не значит, что пистолет позолочен целиком!
— Не значит…
Стомефи водрузил оружие в кобуру и оглядел человека в белом с ног до головы.
— Ну что, на следующей неделе ещё партеечку? Хотя, смысл. Цель утеряна, а на отдельных дегенератов уже давно неинтересно…
— Либо игра перешла на новый уровень, — выдавил, отворачиваясь, Азария.
— Похоже. А на данный момент я признаю пат. — Стомефи обнажил руки, как следует почесал их и снова надел перчатки. — Подбросить?
Азария передёрнул плечами.
Чёрный камень, чёрные сердца. Проблеск
Тьма и тени опутывали дорогу из Заброшенной церкви в Чернокаменск. Человек в белом упорно месил обочину просёлочной дороги. Несколько километров назад он потерял шапку, которая зацепилась за нависающий над дорогой сук и укатилась, подхваченная ветром, в беспроглядное чрево леса.
Бывает, что идти дальше не хватает сил, а плюхаться в жидкую грязь не хочется. Тогда только и остаётся, что замереть, сдавливая в груди вой беспомощности, и ждать — непонятно чего. В этот миг над Заброшенной церковью и пролетел самолёт, следующий по рейсу Чернокаменск-Саратов. Рейс этот не запомнится ничем, кроме бюрократической ошибки, из-за которой на борту стального гиганта обнаружат незарегистрированного пассажира, который, впрочем, исправно заплатил за билет и имел при себе все необходимые документы.
Но это уже совсем другая история, которая, как ни хотелось бы Азарии, ничего с нашей общего не имеет.
4. Фанерон
Ведь в конце концов все мы ищем лишь себя
Фанерон. Мистерия
Леди полной грудью вдыхает прохладу, что врывается в покои с призраками полупрозрачных тюлей. Локоны русыми волнами стелятся по парчовой подушке. Глаза под закрытыми веками устремлены в потолок. Из-под кружевного одеяла выглядывает ладонь бледнее лунной дорожки, мерцающей здесь же, на зеркальном полу. Губы шевелятся, тщась высказать нечто иррациональное. В лунных отблесках сереет мебель с тяжёлой печатью барокко. Стоял июль 1839-го.