Условия соглашения

Секстон Мари

Его смена заканчивалась в семь утра, но это не означало, что он мог уйти. После этого всегда нужно было поработать, чтобы убедиться, что карты каждого пациента оформлены правильно. В зависимости от времени суток эта работа занимала от одного до трех часов. К тому времени, как Ривер добрался до своего пикапа, он едва держался на ногах, но знал, что не сможет заснуть. Проблема заключалась в тех трех мертвых детях. Ривер все еще видел их всех перед своим мысленным взором. Он знал, что если вернется домой, то будет лежать в постели без сна,

коря себя за то, что ничего не сделал, хотя сделал все, что было в его силах, чтобы спасти двоих, находящихся под его опекой. Терренс всегда умел успокоить его, напомнив, скольким людям он помог за эти годы, заверив, что он сделал все, что мог сделать врач.

Но Терренса там не было.

Ривер уже подумывал о том, чтобы пойти в бар и напиться, но он понятия не имел, где можно достать выпивку в девять часов утра. Он трижды объехал свой квартал, прежде чем признался себе, что не в силах зайти внутрь. Было только одно место, куда он мог бы пойти.

Он поколебался, прежде чем позвонить в дверь Фила. Если бы Фил работал в ночную смену, как Ривер, он бы, несомненно, спал. Он, вероятно, возмутился бы, если бы его разбудили. Ривер чувствовал бы то же самое, если бы они поменялись ролями. Но мысль о том, чтобы развернуться и отправиться домой, была для него невыносима.

Он нажал на кнопку звонка, и тот прозвенел несколько раз. Если бы Фил был хоть немного похож на Ривера, он бы натянул одеяло на голову и постарался не обращать на это внимания. Ривер не мог этого допустить. Он бы извинялся весь день, если бы пришлось, но он не мог провести следующие несколько часов в одиночестве.

– Я иду, иду!
– услышал он голос Фила изнутри.

Мгновение спустя дверь распахнулась. На Филе был только синий шелковый халат, повязанный вокруг талии. Кроме этого, ничто не указывало на то, что Ривер разбудил его. Его волосы даже не были растрепаны.

Раздражение Фила быстро сменилось удивлением.

– Ривер. Все в порядке?

– Прости. Я просто… Я не могу вернуться домой, и я не мог придумать, куда еще пойти.

Фил нахмурился, хотя это выглядело скорее задумчиво, чем сердито.

– Ладно. Думаю, ты вполне можешь войти.

Ривер вошел и остановился, чтобы снять ботинки, прежде чем направиться к дивану.

– Я тебя не разбудил?

– Я с ночной смены. Как ты думал?

– Я подумал, может, у тебя сегодня выходной.
– Ривер откинулся на спинку дивана. Было приятно вытянуть ноги.
– Ты не выглядишь так, будто проспал всего два часа.

– Я приму это за комплимент. Боюсь, что не смогу ответить тебе тем же. Выглядишь отвратительно. Тяжелая ночь в отделении неотложной помощи?

– Худшая, что была у меня за последнее время.

– Хочешь выпить?

– Боже, да.

Ривер откинул голову назад и закрыл глаза. Он оценивал передвижения Фила только по звукам, тихие шаги к бару, звон бокалов, плеск жидкости, снова шаги, на этот раз приближающиеся к нему. Он поднял

голову, чтобы взять стакан, который ему предложил Фил.

– Спасибо.

Наверное, ему следовало пригубить его, но он этого не сделал. Он выпил его одним глотком, наслаждаясь обжигающим вкусом, когда напиток проник в горло.

– Хочешь повторить?
– спросил Фил.

– Да.
– Вероятность того, что он напьется в стельку, все еще оставалась. Но потом он вспомнил, что Фил не пьет. Напиваться в одиночестве в такую рань казалось ему менее привлекательным, чем несколько минут назад. Он отставил стакан в сторону.

– Впрочем, будет лучше, если ты мне не будешь наливать.

– Хорошо.
– Фил устроился в ближайшем кресле, попутно поправляя халат, чтобы все было как следует скрыто.

– Ты знал, что средняя продолжительность карьеры врача скорой помощи составляет всего девять лет?

– Я не знал, но не могу сказать, что это меня удивляет.

– Я работаю там уже одиннадцать. Я продолжаю задаваться вопросом, сколько еще я смогу это выдержать.

– Ты хочешь поговорить о том, что произошло сегодня вечером?

– Не совсем. Я просто хотел бы перестать думать об этом, понимаешь? Это похоже на кадры из фильма, снова и снова прокручивающегося в моем мозгу.

– Я представить себе не могу, что делаю то, что делаешь ты. Я знаю, что тебе тяжело быть врачом, но я уверен, что ты видишь в приемном покое вещи, которые преследовали бы меня вечно.

– Иногда это здорово. Я помогаю людям, понимаешь? Но иногда...
– Он покачал головой.
– Не то чтобы у меня и раньше не было плохих ночей, но, думаю, это первая с тех пор, как...
– Он замолчал, но Фил закончил предложение за него.

– С тех пор, как ушел Терренс, ты имеешь в виду?

Ривер кивнул, снова откидывая голову на спинку дивана.

– Да. Он всегда знал, как поднять мне настроение.

– У тебя нет родственников поблизости?

– Они все в Миннесоте.
– Но подтекст вопроса напомнил ему, как странно, что он оказался здесь, изливая душу человеку, которого едва знал.
– Боже, прости меня. С моей стороны было невежливо просто заявиться сюда, ожидая, что за мной присмотрят.

– Я не возражаю. Правда.

– Я устал, но я знаю, что как только лягу, я увижу их всех снова.

Какое-то время они оба молчали.

– Не знаю, поможет ли это, - наконец сказал Фил, - но я знаю, что ты хороший врач. Ты подменяешь других, когда они просят. Ты берешь на себя трудных пациентов, которые никому больше не нужны. Они дают тебе тех, кто ищет наркотики, потому что ты никогда не сдаешься, и тех, кому, возможно, потребуется консультация, потому что ты каждый раз будешь обращаться к специалистам. Возможно, ты не самый быстрый интубатор. Может быть, ты становишься раздражительным, когда устаешь, но ты не хвастун и не ковбой, и ты всегда ставишь пациента на первое место.