Условно пригоден к службе

Норберт Юрецко

Потом мы поехали в отель "Траян", находящийся в центре. Француженка поблагодарила за поездку и уехала с другим водителем, который повез ее к конечной цели. По профессии она была врачом и должна была шесть недель отработать в Яссах по программе обмена медиками. После непримечательного обеда – картошки, запеченной с сыром, и маленькой прогулки для лучшего пищеварения этот полный приключений день, наконец, подошел к концу. По меньшей мере, официально.

Но в час ночи мы снова встали с постели, чтобы встретиться с нашим агентом. Мы выбрали пограничный город Яссы в качестве места встречи, потому что недалеко от него был неохраняемый пограничный переход, через который

наш человек мог спокойно доставить свой материал. Сначала мы взяли у него катушки с пленками и спрятали их, насколько это получилось в специальный контейнер БНД. Информатор принес больше материала, чем мы ожидали, потому часть его мы просто засунули в чемодан.

Следующим утром нам нужно было вместе с агентом вернуться в Бухарест. – Кто сядет спереди, – лицемерным тоном спросил Фредди, в абсолютной уверенности, что нам снова предстоит день кошмара. Я опять вытащил две спички из кармана пальто, длинную и короткую. Привычным движением я подсунул Фредди короткую и провокационно ему улыбнулся. С видом презирающего смерть, Фредди плюхнулся на переднее сидение и обратился к нашему другу, уже занявшему место сзади?: – Ну разве он не милашка? Путешествие оказалось таким же диким, как мы и предполагали. На половине пути нам в этот раз пришлось выпить кофе, потому что на нас сильно подействовала авария, которую мы видели. Тягач, перевозивший стальные трубы столкнулся с конной повозкой. Несколько человек приканчивали раненых лошадей, чтобы воспользоваться хотя бы их мясом.

О самом кофе тоже стоит упомянуть. Возле автомастерской мы нашли маленькое, скупо обставленное кафе, единственным украшением которого был стакан "Нескафе". Приветливая официантка взяла четыре чашки, насыпала туда по половине ложки растворимого кофе, залила холодной водой, перемешала и поставила перед нам. Мы вопросительно переглянулись. По нашей просьбе таксист спросил ее, не является ли холодный кофе традиционным напитком в Восточных Карпатах. Она объяснила, что, мол, сейчас нет горячей воды, потому что нет электричества. Ток использовался в данный момент сварочным аппаратом.

Перед кафе действительно стоял сварщик. На нем не было ни защитных очков, ни перчаток. Вокруг летели искры. Чтобы защититься от них, он прикрывал лицо рукой. Тыльная сторона ладони уже почернела от искр. Фредди покачал головой. – Я думаю, Румыния, все же, ничего для нас не значит.

Даже после многих километров кофейный порошок, не растворившийся в холодной воде, все еще скрипел у нас на зубах.

Еще до того, как Фанджио высадил нас у гостиницы, он решил предложить нам ресторан с настоящей румынской национальной кухней. В одном из пригородов Бухареста мы наткнулись на овощной рынок. За ним располагался ресторан. В нем не было ни души, и потому заказанный водителем обед появился на нашем столе уже через несколько минут. Когда тарелки с супом стояли перед нами, наш русский друг, только взглянув на них, тут же встал и побежал в туалет. Ему, очевидно, сразу стало плохо. А Фанджио схватил ложку и стал громко хлебать желтоватый водянистый бульон.

Я осторожно окунул ложку в суп. Потом попробовал. Вкус был ужасен. Но водитель так причмокивал и настолько увлекся едой, что ничего не замечал. Когда Фредди удалось проглотить свою первую ложку этого непонятного бульона, а Фанджио проглотил комок жира, плававший в его тарелке, я больше не мог сдержаться. Прикрыв рот, я выбежал через дверь и тут же меня стошнило. Там стоял наш информатор с сигаретой и ухмылялся: – Я знаю эту еду, ее есть нельзя. Затем к двери подбежал Фредди. Лицо у него было такого же желтовато-зеленого цвета, как и предложенный нам суп.

Вечером я попытался

позвонить моей жене в Германию. Когда и через несколько часов никто не поднял трубку, я созвонился с соседями и попросил их заглянуть в дом справа. Затем я попытался снова и тут, наконец, застал ее дома. Она была в полном смятении и просила меня как можно быстрее вернуться домой. Больше она ничего не хотела говорить. Что же там произошло?

Несмотря на мои тревоги, нам сначала нужно было позаботиться о нашем агенте. На следующий день мы вклеили новую немецкую въездную визу в паспорт нашего человека и поставили туда особый штамп. Потом мы этот штамп убрали. Но пройдет ли все хорошо? Однажды уже были проблемы с такой же изготовленной в БНД визой. Не хватало какого-то опознавательного знака, удостоверявшего, что виза настоящая.

В этот раз мы разными путями двинулись в аэропорт Отопени. Наши сумки были набиты секретным материалом. Тут нам нельзя было рисковать. В конце концов, все прошло гладко, и после отлета мы позволили себе еще по бокалу шампанского, Чтобы успокоить стресс прошедших дней.

Обычно мы избегали поездок с нашими источниками в Мюнхен. Но в этот раз мы сделали исключение, потому что это было единственное хорошее авиасообщение с Германией. Кроме того, мы помнили, что наш начальник управления доктор Херле хотел встретиться со всеми нашими клиентами. Вот тут и подвернулся удобный случай представить ему нашего суперагента. Поэтому мы запланировали одну ночь в Мюнхене. Но и в этот раз все оказалось совсем не так.

В мыслях я был с моей женой, причину поведения которой я не мог понять. Неизвестно почему, она отреагировала на мой звонок отталкивающе и холодно. После посадки в Мюнхен я автоматически включил свой мобильный телефон, чтобы послушать накопившиеся сообщения. "Мэйлбокс" был полным. Мне по очереди звонили Гайсбауэр. Ульбауэр и моя жена, и все они хотели, чтобы я срочно после возвращения связался с ними.

Плохой сюрприз в Мюнхене

– Алло, солнышко мое, это я, – просюсюскал я в трубку "мобилки", – мы вернулись, все в порядке. Не успел я продолжить, как она прервала меня: – Да уж, как раз самое время! Постарайся, чтобы все было снова в порядке. Ты слышишь? – Я не понимаю, что ты имеешь в виду, что там случилось? – спросил я огорченно. – Спроси своих шефов-придурков, этих психов! – услышал я, а потом она положила трубку.

На автобане мне, наконец, удалось дозвониться идо Ульбауэра. Он хотел срочно поговорить с нами по очень важному делу. Мы договорились на 19.00 в отеле "Холидэй Инн" на Леопольдштрассе. – Случилось что-то очень плохое, раз Ули специально поедет в Швабинг, – заметил Фредди. И он оказался прав. У нас еще было время, и мы сначала зашли в бюро регистрации.

Я смело заполнил регистрационный формуляр. Хорст Херциг, из Хузума, улица, номер, дома, дата рождения. Но в конце, погрузившись в мысли, я случайно подписался своим настоящим именем. Секундный ужас, и я быстро смял листочек и спрятал его в карман пальто. Служащая отеля как раз занималась другим постояльцем, и, слава богу, ничего не заметила.

Потом я снова обратился к ней. Я улыбнулся. Она глядела на меня озадаченно. Ее взгляд сначала проскользнул по стойке налево и направо, потом на пол перед ней. – Разве я уже не…? – спросила она и показала пальцем на стопку формуляров. Я слегка покачал головой. – Правда, не давала? – настаивала она. Я опять покачал головой. – Но я была уверена, – не отставала она. Тога я пожал плечами. Затем она дала мне новый формуляр, скрестила руки на груди и, как строгая гувернантка, наблюдала за тем, как я заполнял листок. Вот и так порой случается.