Уснуть и только
Шрифт:
Сэр Томас нахмурился:
– Не надо умничать, девочка. Ты прекрасно поняла, о чем я спрашиваю. Приходилось ли тебе использовать колдовские снадобья, чтобы подчинить себе чью-то волю? Помни, если ты чистосердечно обо всем расскажешь, то с тобой обойдутся со всей возможной мягкостью.
Дженна колебалась, и сэр Томас решил надавить как следует:
– Вчера я допрашивал Ричарда Мейнарда и матушку Мауд. Оба они утверждают, что ты приворожила Бенджамина Миста, внушив ему любовь недозволенными способами. Более того, Мейнард клянется,
Тысячи мыслей вихрем пронеслись в голове Дженны, и она впервые по-настоящему испугалась. Если она будет продолжать молчать, то за это ее могут наказать так же сурово, как если она заговорит. Какой бы путь Дженна ни избрала, все равно она подвергается смертельной опасности. Наконец она нерешительно призналась:
– Да, я давала Бенджамину любовный напиток, сэр Томас.
– Один раз или несколько?
– Я… я не помню.
Сэр Томас нетерпеливо фыркнул:
– Ты сама осложняешь себе жизнь. Я все время твержу, что ты должна говорить со мной открыто и правдиво. Как часто ты давала мужу любовное зелье?
– Один раз в неделю.
Мировой судья откинулся на спинку кресла и удовлетворенно кивнул. Когда он заговорил вновь, в его голосе появилась вкрадчивая кошачья мягкость.
– Я рад, Дженна, что ты начала проявлять благоразумие. Теперь давай поговорим о твоей адской твари, о твоем демоне. Из какого места ты даешь ему сосать твою кровь?
Дженна в ужасе уставилась на него.
– О чем вы говорите? У меня нет никакого демона.
– А я думаю, что есть. Разве у тебя нет белого кота по кличке Руттеркин?
– У меня есть кот, но это смирное, безобидное создание.
– Это мы еще посмотрим. Тебя осмотрят, Дженна, чтобы узнать, нет ли у тебя на теле соответствующих следов. И если они будут найдены, тогда нам придется продолжить эту тему.
Если они будут найдены! Дженна знала, что любое пятнышко, родинка, царапина, словом, любая отметина на ее теле будет рассматриваться как ранка, через которую злой дух пил ее кровь.
– Господи, помоги мне! – взмолилась она. – Сэр Томас, я не ведьма. Это правда, я использовала травы, чтобы завоевать любовь Бенджамина, но все эти разговоры о злых духах и демонах – ужасная ложь и несправедливость.
– Посмотрим, – еще раз повторил сэр Томас. – Далее. Что ты можешь сказать по поводу смерти Деборы Мейнард и ее сына?
– Ничего. Я была дома, лежала в постели. Как я могла что-либо сделать, если не в силах была пошевелиться?
– Очень просто, послав своего демона, чтобы он выполнил твое приказание. И многие подтверждают, что эта тварь вернулась туда на следующее утро, чтобы взглянуть на дело ваших рук.
Заливаясь слезами, Дженна упала на колени.
– Умоляю вас, сэр Томас, поверьте мне. Я невиновна в смерти Деборы Мейнард. Зачем мне было убивать ее?
– Потому
– Но это было давно. Мы помирились, и я простила его.
– Согласно показаниям матушки Мауд, Бенджамин и Дебора до последнего времени оставались любовниками. Она видела их вместе в ту самую ночь, когда ты рожала.
Дженна закрыла лицо руками.
– Они не успокоятся, пока не покончат со мной, не так ли? Сэр Томас, вы должны поверить, что я неповинна в возникновении пожара и последовавших за ним смертях.
Пугающе спокойным тоном он переспросил:
– Должен поверить? Почему? Дженна Мист, по твоему собственному признанию, ты прибегала к ворожбе, чтобы добиться недозволенной любви. Почему я должен верить, что ты не могла пойти на более серьезное преступление? Я недоволен твоими ответами. Ты будешь заключена под стражу, и остаток этого дня и ночь проведешь в доме констебля. Завтра я поговорю с остальными свидетелями, а потом вновь допрошу тебя.
Дженна бросила на него взгляд, исполненный непередаваемой душевной муки.
– А как же мой ребенок? Кто его накормит?
– Не бойся, о нем позаботятся.
– Но я боюсь! Боюсь клубка лжи, который все туже затягивается вокруг меня. Я боюсь за свою жизнь, если мои враги будут продолжать клеветать на меня.
Сэр Томас встал.
– Самое лучшее для тебя – честно признаться в своих преступлениях. Помни об этом, когда завтра я снова буду тебя допрашивать. Констебль! Уведите ее.
Увидев, как констебль и его помощник выводят Дженну из дворца, Бенджамин едва не заплакал от отчаяния. Он был уверен, что даже если ситуация сложится не лучшим для Дженны образом, ее вес равно отпустят домой. Все это время, в ожидании слоняясь вокруг дворца, он ни на минуту не предполагал, что ее могут взять под стражу, как преступницу.
Бенджамин бросился вдогонку, чтобы поговорить с женой, но наткнулся на резкое:
– Бенджамин Мист, тебе не дозволяется говорить с задержанной.
– Но она моя жена!
– Тем более.
Он побрел вслед за стражниками, выкрикивая:
– Но наш ребенок нуждается в еде! Ведь она кормит его грудью. Разрешите мне, по крайней мере, принести его, чтобы он не умер с голоду!
Констебль обменялся взглядом с помощником.
– Ну ладно, но только один раз. Завтра тебе придется найти ему кормилицу.
– Зачем? Как долго она пробудет в заключении?
– Об этом спроси у сэра Томаса Мэя.
Как безумный, Бенджамин помчался домой, выхватил сына из рук соседки и поспешил назад, к дому констебля. Там ему удалось обменяться с женой несколькими фразами.
Когда она села, обнажив свои красивые полные груди, чтобы по очереди приложить к каждой из них ребенка, жена констебля ненадолго вышла из комнаты, и Дженна с Бенджамином остались наедине.
– Боже мой, что случилось? – хриплым от волнения шепотом спросил он.