Успеть к полуночи
Шрифт:
Сиденья были обиты плотной коричневой кожей, все деревянные части отделки - из темного красного дерева, всевозможные ручки и кнопки - из потускневшей и покрытой царапинами меди, выглядевшей гораздо солиднее, нежели только что отштампованная. Коврик и шелковая обивка потолка были того же самого тускло-золотистого оттенка. Ни один из предметов внутренней отделки салона не выглядел ни красивым, ни новым, но так и было задумано машина должна была выглядеть поношенной и при этом всем своим видом давать понять, что ей сносу нет.
Через некоторое время Маганхард произнес:
– Пожалуй, это слишком приметная машина для такого человека, как генерал. Он наверняка относится
– Судя по всему, он все еще никак не мог нарадоваться собственной смекалке при выборе "ситроена".
Я попытался в этом разобраться и пришел к выводу, что мне это удалось.
– Такая машина сама по себе служит определенной гарантией безопасности, - пояснил я.
– Если кто-то всерьез вознамерился вас убить, то можете менять машину хоть каждый месяц и это никого не одурачит. Таким способом он привлекает к себе как можно больше внимания, а профессиональный убийца не станет стрелять в человека, находящегося в центре внимания. Погаю, это то же самое, что сорок лет подряд жить в одном в том же номере одного и того же отеля: все знают, где его найти, однако потенциальным убийцам неизвестно, как прорваться на улицу через пять этажей крупного отеля, после того как они снесут генералу башку. Живи он в каком-нибудь частном домике высоко в горах - разделаться с ним было бы сущим пустяком. Маганхард возразил:
– Кажется, я припоминаю кое-какие нашумевшие политические убийства, которые были совершены в общественных местах.
– Политические убийства обычно совершаются ненормальными, у которых не все дома, и их, как правило, ловят. Главная же особенность профессионального убийцы состоит в том, что он заранее просчитывает все шансы "за" и "против" и не станет стрелять, если обстоятельства складываются не в его пользу.
– Дилетанты - это сущее наказание, черт бы их побрал, - рассеянно произнес Харви, все еще внимательно оглядывая салон "роллс-ройса".
– Вы можете создать некую конструкцию, с вашей точки зрения безупречную и абсолютно непробиваемую для профессионала - вы ведь играете по тем же правилам. И тут вдруг появляется какой-нибудь растяпа-дилетант и разносит все в пух и прах. В нашем деле вся беда в том, что мы всегда стреляем только вторыми. И если вам встретится парнишка, которому плевать, что этим вторым выстрелом ему разнесет башку, то что тут поделаешь?
Я обернулся и успокаивающе улыбнулся темному силуэту, который являл собой Маганхард.
– Вот видите? Можете порадоваться, что такие люди, как вы и генерал, не привлекают к себе одержимых психов, - а только настоящих убийц.
– Постараюсь - и не забуду отблагодарить, - процедил Маганхард.
Харви только хмыкнул, продолжая осматривать дверцу и стеклянную перегородку перед собой.
* * *
Я заметил, что мы поднимаемся по крутому склону холма, но машина ни на секунду не замедлила движения. Какому-нибудь "мерседесу" с форсированным двигателем пришлось бы изрядно помучить свою коробку передач, чтобы преодолеть этот подъем. Морган же всего лишь пару раз сбросил скорость с максимальной. Снабженный столь мощным мотором, "ролле" скользил по вертикальному склону, как пламя - по бикфордову шнуру.
Мы даже не притормаживали на поворотах. Когда Морган в первый раз вогнал эту огромную колесницу в крутой изгиб дороги, вся моя жизнь мгновенно промелькнула передо мной, однако эта махина на удивление плавно вписалась в поворот. Рессоры были жесткими как пятидневный труп, и нам довелось почувствовать это на своей
Харви закончил свое "обследование" и, повернувшись ко мне, отрывисто бросил:
– О'кей, с машиной все в порядке. Никаких микрофонов, и эта перегородка звуконепроницаема. Он не слышит ни единого слова.
– Харви кивнул на затылок Моргана, находившийся за толстым стеклом.
– А теперь скажите мне, Кейн: какого дьявола мы делаем в этом драндулете?
* * *
Я добродушно улыбнулся.
– Хорошая машина. Кроме того, для вас поездка бесплатная. Так что наслаждайтесь. Харви хмыкнул.
– Кусочек сыра, - тихо произнес он, холодно глядя на меня.
– Приличный такой кусок швейцарского сыра, а вокруг него в норках расселись четыре слепых мышонка и думают, как мило было с чьей-то стороны оставить такое угощение, как раз когда они проголодались. Почему мы едем в этой машине, Кейн?
– Но ведь бесплатно же.
Тут голос подала мисс Джармен:
– Вы думаете, что генерал...
– Вот именно, "я думаю, что генерал", - резко бросил Харви, по-прежнему не сводя с меня взгляда.
– О' кей, Кейн, я знаю, что раньше вы все делали правильно. Но подумайте сами: впервые за все время путешествия кто-то знает, где мы будем, причем знает наверняка с точностью до нескольких дюймов, когда мы станем пересекать границу. Если это ловушка, то чертовски грамотная.
– Знаю, - отозвался я.
– Но посмотрите на дело с другой стороны: ведь и мы точно знаем, где нас будут поджидать. А прежде такого тоже не было.
– Вы хотите сказать, это действительно ловушка?
– Брови его взлетели вверх.
– Черт побери, ну конечно, ловушка. А на что еще вы рассчитывали за три тысячи франков?
– Генерал Фей работает на... на этого Галлерона?!
– вскинулся Маганхард.
Я только усмехнулся. Меня позабавило, как он произнес слова "этого Галлерона", будто на свете было полно Галлеронов, и все они пытались украсть его десятимиллионный пай в "Каспаре АГ", но лишь у "этого" были реальные шансы сие совершить.
– Ну, - ответил я, - если генерал не работал на него двадцать минут назад, то теперь наверняка работает. Но, думаю, он всегда на него работал. Это ведь вполне вероятно, не так ли? В этой части Европы чертовски мало крупных сделок совершается без того, чтобы в них не поучаствовал генерал работая на ту или иную сторону. А вы с Флецем его не нанимали.
– Так вы догадывались об этом?
– возмутился Маганхард.
– И позволили мне заплатить ему три тысячи франков?
– Он взирал на меня с таким видом, будто у меня вдруг выросли две головы и обе они были настроены крайне недружелюбно.
– Я же предлагал вам заплатить треть от семи с половиной тысяч, примирительным тоном заявил я.
– Тогда вы бы сэкономили пять сотен. Он-то знал, что никогда не получит остального, но не посмел бы отказаться.
Разумеется, его это очень утешило.
– Зачем мне вообще было платить за то, чтобы меня предали?
– Он все же помог вызволить вас из тюрьмы, и то, что он вам продал, по-прежнему при вас: лишенная полицейского эскорта поездка до границы. Здесь он вас не надул. Пожелай он, чтобы нас сцапали легавые, так запросто мог оставить вас в той кутузке в Монтрё. Да и вообще наши враги отнюдь не желают, чтобы нас сцапали - они желают нашей смерти. Это вы, должно быть, уже заметили.