Успеть к полуночи
Шрифт:
Он взял со столика одну из розовых карточек, нацепил на нос пенсне и принялся читать:
– "Каспар АГ". Образована в тысяча девятьсот пятидесятом году. Выпущенный акционерный капитал составляет сорок тысяч швейцарских франков.
– Он повернулся и насмешливо глянул на Маганхарда.
– По закону должен составлять свыше двадцати пяти тысяч, а если вы превысите сумму в пятьдесят тысяч, то вам придется прибегнуть к услугам финансиста-контролера. Что-то в этом роде, не так ли? Вечно вы любите из всего делать тайну.
– Он снова посмотрел на карточку.
–
Маганхард не сводил с меня сурового взгляда.
– Вы что, распространялись тут о моих делах?
– Большая часть этой информации содержится в картотеке Публичной регистратуры в Лихтенштейне, - невозмутимо заметил генерал.
– Остальное мне известно потому, что в этом заключается мой бизнес.
Однако Маганхард еще не закончил разбираться со мной.
– Зачем вы с ним связались? Теперь он растрезвонит о нас по всей Европе.
– Вы хотите сказать, что кто-то еще не в курсе? Это его осадило. Генерал хмыкнул.
– Молодой человек совершенно прав, Маганхард. Таким образом я не заработал бы на вас и деревянного сантима. Что ж, возможно, есть и другие способы.
– Блеклые полузакрытые глаза остановились на мне.
– Полагаю, вы вызволили его из тюрьмы лишь потому, что Сюрте пока что не потребовала его ареста. Что же случится, когда они-таки это сделают?
Я пожал плечами. Ясно, что этого не миновать, как только настоящий Грифле одолжит где-нибудь несколько франков и дозвонится своему шефу во Францию. Что же, первое, что за этим последует, - с инспектором Люканом случится сердечный приступ. Но потом... Я опять пожал плечами.
– К тому времени мы уже будем в пути.
– Можете отнести себя к компании чертовых дураков, Кейн. Как же вы намерены это осуществить?
– Пожалуй, мы определим это как секретную информацию, генерал.
– Теперь я убедился, что вы тоже чертов дурак. Думаете, я смог бы это продать? Никому это не интересно. Всем и так известно, что вы направляетесь в Лихтенштейн, и этого вполне достаточно.
– Он поднял бокал с выдохшимся шампанским, пристроил его ниже усов, звучно и смачно отхлебнул и бережно поставил обратно.
– Что вам известно о Лихтенштейне, Кейн? Это небольшая страна. Граничит со Швейцарией на протяжении всего лишь пятнадцати миль. И знаете, что представляет собой эта граница? Верхний Рейн. А известно ля вам, сколько путей ведут в Лихтенштейн? Всего лишь. шесть. Пять мостов и южная автострада, проходящая через Майенфельд в Бальцерс. И для наблюдения за всеми ними требуется всего-навсего восемнадцать полицейских. Им вовсе ни к чему задействовать сотни людей, чтобы пытаться изловить вас до того. Они будут поджидать вас прямо там.
* * *
Воцарилось долгое молчание.
Затем Харви вскочил на ноги и как-то странно посмотрел на меня из-под своих белесых бровей. Поскольку он был без пальто, револьвер у него на поясе сразу бросался в глаза.
– Я никогда не бывал в Лихтенштейне, - медленно произнес он.
– А вы, Кейн? Он говорит правду?
– Я там бывал, -
– И он говорит правду.
Харви смерил меня насмешливым взглядом.
– Очень уж спокойно вы об этом говорите. Что вы все-таки намерены делать с этой границей? Я пожал плечами.
– Если бы мы не наделали много шума, то могли бы проскочить. Обычно эти мосты даже не охраняются.
– Там действительно нет ни таможен, ни караульных - вообще ничего. Что касается таможенных пошлин, то Лихтенштейн в этом смысле считается частью Швейцарии, так что этот участок границы их нисколько не заботит: настоящая граница проходит между Австрией и Лихтенштейном. И, чтобы пересечь ее, нам придется прежде перебраться в Австрию. Так что я не видел причин раздувать без нужды наши проблемы.
– Итак, мосты они могут перекрыть, - сказал Харви.
– А как насчет южной автострады? Могли бы мы подобраться туда поближе, а потом сойти с шоссе и перейти границу пешком?
Вдоль южной оконечности Лихтенштейна граница со Швейцарией тянется вдоль реки, так что мы могли бы перебраться через реку, не встречаясь с пограничными постами. Но потом-то все равно пришлось бы выходить на единственное шоссе, ведущее на север в глубь Лихтенштейна.
Я покачал головой.
– Это укрепленный район. И попасть туда можно только по шоссе.
Как раз там долина реки, зажатая между отвесными скалами, сужается и становится примерно в милю шириной. Называется это место проходом Санкт-Люциштайг и служит естественным оборонительным рубежом от возможных посягательств с юга вдоль Рейна. Лично я не представлял, какому захватчику могло понадобиться подниматься вверх по течению реки: все, что он в итоге захватит, - это лыжные курорты в Санкт-Морице и Клостерсе, а, на мой взгляд, тамошние цены уже сами по себе являлись достаточной защитой от посягательств.
Однако, несмотря на все это, на укрепление прохода Санкт-Люциштайг аж до самой границы с Лихтенштейном потратили почти два столетия. Большая часть древних каменных стен к настоящему времени превратилась в поросшие травой бугорки, однако в тридцатых годах местность несколько приукрасили, оборудовав нечто вроде съемочной площадки для фильма о первой мировой войне. Траншеи, доты, противотанковые надолбы, орудийные и минометные окопы. И колючая проволока - кругом сплошные изгороди из проржавевшей колючей проволоки. Вся эта зона простирается на милю в ширину и на несколько сотен ярдов в длину: что-то вроде огромной пробки, фигурально выражаясь, вбитой в "горлышко" долины реки.
Харви по-прежнему не сводил с меня глаз, на лице его застыло какое-то странное выражение.
– Знаете, Кейн, возможно, имеет смысл как-то это обмозговать. Я кивнул.
– Я уже об этом думал, но вся беда в том, что ничего дельного мне в голову не приходит.
– О Господи.
– Взгляд его упал на пустой бокал из-под шампанского. Мне бы выпить.
– Он поднял глаза на Моргана.
– Есть у вас что-нибудь покрепче?
– Пока что вам придется ограничиться шампанским, - отрезал я.