Утешение Философией
Шрифт:
Что вам злоба и гнев тиранов диких?!
Слабы духом зачем? Они — бессильны!
Прочь надежду совсем, и страхи тоже —
Этим выбьешь из рук тиранов оружье!
Кто же в трепет повергнут, покорен страсти,—
Стойким в праве не будет своем от страха,
Щит отбросит он прочь, и с места сбитый {25} ,
Сам ковать присужден себе оковы.
I.4. Чувствуешь ли ты, как эти истины проникают в твою душу? ???? ????? ? {26} Почему плачешь? Зачем источаешь слезы? ??????; ?? ????? ??? {27} . Если ждешь, чтобы я начала лечение, следует тебе открыть рану.— Тогда я, собравшись о духом, сказал: Разве не служит напоминанием и не говорит ли достаточно сама за себя суровость судьбы, ожесточившейся против нас? Неужели не поражает тебя вид этого места? Разве это библиотека, которую ты избрала себе надежнейшим местопребыванием в моем доме? Та самая [библиотека], где часто, расположившись со мной, ты рассуждала о познании вещей человеческих и божественных? Такой ли вид, такое ли лицо были у меня, когда я вместе с тобой исследовал тайны природы, а ты рисовала мне пути созвездий палочкой для черчения математических фигур и направляла мои нравственные устремления и. порядок жизни соответственно небесным установлениям? Разве такая награда полагается мне, следовавшему за тобой? Ведь ты освятила такое выражение устами Платона: «Блаженствовало бы государство, если бы им управляли ученые мудрецы, или его правители стремились бы научиться мудрости» {28} . Ты словами этого мужа внушала мне, что необходимо, чтобы мудрые приняли на себя управление, чтобы оно, оставленное каким-либо порочным людям и злодеям, не принесло бы несчастья и гибели добрым {29} . Следуя этому авторитетному суждению, полученному во время наших уединенных занятий на досуге {30} , я пожелал осуществить его на практике общественного управления. Свидетели в том — ты и Бог,
25
Идея стоиков. Ср.: Сенека. О блаженной жизни, 5.
26
Как осел перед лирой (греч. поговорка).
27
Говори, не скрывай ничего из своих мыслей (Гомер. Илиада, I, 363).
28
Платон. Государство, V, 473 d.
29
Там же.
30
Занятий на досуге — Боэций выражает традиционный для римлянина взгляд, согласно которому только занятия государственными делами были настоящим делом (negotium), все прочие занятия считались досугом (otium). Ср.: Цицерон. Об ораторе, I, 1.
31
Боэций в 510 г. был избран консулом, затем занимал посты комита священных щедрот (распорядителя финансов) и магистра оффиций (первого министра) при дворе короля, был принцепсом сената.
32
Конигаст — фаворит остготского короля Теодориха. В послании от имени остготского короля Аталариха он именуется «сиятельным мужем». См.: Кассиодор. Варии, VIII, 28.
33
Тригвилла или Тригилла упоминается также Григорием Турским как любовник Амаласунты, дочери короля Теодориха.
34
Благосостояние провинциалов было погублено — вероятно, Боэций имеет в виду раздел земель между италийским населением и остготами, который был осуществлен в Остготском королевстве в конце V — начале VI вв.
35
Кампанская провинция или Кампания — область в Средней Италии. В древности славилась своим плодородием. Пострадала от землетрясения и стихийных бедствий в первой четверти VI в.
36
Консуляр — бывший консул. Консул — высшее выборное должностное лицо в Древнем Риме. Институт консульства был сохранен и в Остготском королевстве, хотя консулы больше и не обладали реальной политической властью. Консулы обычно избирались на год. Павлин был консулом в конце V в. Он происходил из рода Дециев, подвергся преследованиям со стороны остготского короля и его приближенных. Боэций добился оправдания Павлина.
37
Палатинские псы (palatini) — обозначение лиц, принадлежавших к palatium — императорскому дворцу. Однако в более узком значении под palatini подразумевались лица, которые непосредственно подчинялись ведущему королевские финансы.
38
Киприан — королевский референдарий, которому Теодорих очень доверял. Именно он предъявил королю донос о тайных письмах, якобы отправленных сенатором Альбином императору Византии Юстину, с которых началось падение Боэция.
39
Альбин — патриций, сенатор, в 493 г. был избран консулом. В тот период, о котором идет речь в «Утешении», был префектом претория.
Какими же доносчиками был я сражен? Один из них — Василий {40} , некогда изгнанный с королевской службы, которого выступить с обвинениями против меня побудили долги. Затем Опилион {41} и Гауденций {42} , им королевская цензура {43} повелела за многочисленные преступления удалиться в изгнание. Когда же они, не желая подчиниться, устремились под защиту святого убежища, и об этом стало известно королю, тот приказал: если они не покинут город Равенну в предписанный срок, то после клеймения оба будут изгнаны. Что, кажется, можно добавить к этой строгой мере? Но ведь в тот же день был принят донос этих преступников на меня. И что же? Разве я заслужил это своими поступками? Или вынесенный немного ранее приговор сделал этих обвинителей порядочными людьми? И почему не устыдилась судьба, взирая на обвинение невиновного и на низость обвинителей?
40
Василий– служил при дворе Теодориха, был обвинен в колдовстве и изгнан со службы.
41
Опилион (Опилий) — брат Киприана.
42
Гауденций — о нем достоверных сведений нет. По-видимому, лицо, находившееся на службе при дворе короля Теодориха.
43
Королевская цензура — служба, которая осуществляла проведение ценза, надзор за политической благонадежностью и нравами подданных, а также некоторые другие функции.
Ты спрашиваешь, за какую вину я осужден. Меня обвинили в том, что я хотел спасти сенат {44} . Желаешь узнать, каким образом? Мне поставили в вину то, что я препятствовал клеветнику в представлении документов, которые свидетельствовали бы об оскорблении величества сенатом. Что теперь, о наставница, думаешь? Но я желал и никогда не откажусь желать здоровья сенату. Повинюсь ли? Но это будет означать отказ от борьбы с клеветником. Могу ли я назвать преступлением желание спасти сенат? А ведь он сделал все, чтобы своими постановлениями, касающимися меня, представить это в качестве преступления {45} . Но часто обманывающее самое себя неблагоразумие не может извратить действительные заслуги, и я полагаю, согласно предписанию Сократа, законом является то, что недостойно скрывать истину {46} или соглашаться с ложью. Но судить, правильны ли были мои поступки, я предоставляю на твое усмотрение и оценке мудрых людей. А чтобы потомки не забыли ход этого дела и знали истинное положение вещей, я запечатлел их с помощью стиля. Нужно ли еще говорить о подложных письмах {47} , на основании которых я был обвинен в том, что надеялся на восстановление римской свободы {48} . Явный обман мог бы раскрыться, если бы мне удалось воспользоваться для защиты признанием самих клеветников, что во всяком разбирательстве имеет наибольшую силу. Но на какие остатки свободы можно было еще надеяться? О, если бы хоть какая-нибудь была возможна! Я бы ответил словами Кания, которые он произнес, когда узнал об обвинении, предъявленном ему Гаем Цезарем, сыном Германика {49} , что он был замешан в заговоре, направленном против императора: «Если бы я знал об этом, ты бы не знал».
44
Я
45
Представить это в качестве преступления — сенат, до поры до времени молчаливо поддерживавший Боэция, не пожелав порывать с Теодорихом, поддержал обвинение против Боэция и выступил с его осуждением.
46
Недостойно скрывать истину — См.: Платон. Государство VI, 485 с.
47
О подложных письмах — Боэций утверждает, что письма, адресованные императору Византии и якобы отправленные Альбином, на самом деле были написаны кем-то другим по распоряжению Теодориха, чтобы таким образом король получил возможность расправиться с неугодными ему сенаторами.
48
Надеялся на восстановление римской свободы — по-видимому, речь идет о том, что Боэций был обвинен в антиготских настроениях, стремлении восстановить былые привилегии и права римлян.
49
Гаем Цезарем, сыном Германика — римским императором Калигулой (37-41 гг. н. э.).
В этих обстоятельствах не печаль притупила наш рассудок, когда я жаловался на преступления злодеев против добродетели, но я был очень удивлен тем, что они надеялись на свершение желаемого. Ведь желать дурного, быть может, наш недостаток, но возможность осуществления против невиновного того, что замышляет какой-нибудь злодей, должна выглядеть чудовищной в глазах Бога. Следовательно, справедливо интересовался один из твоих приближенных: «Если существует Бог, то откуда зло? И откуда добро, если Бога нет?» {50} Пусть было позволительно злодеям, которые стремились к гибели всех честных людей и сената, погубить и меня, защищавшего, как они видели, честных людей и сенат. Но заслужил ли я того же со стороны сенаторов? Я полагаю, ты помнишь это, так как, присутствуя там, сама мне указывала, что нужно сказать и сделать; и ты помнишь о том, что, когда в Вероне {51} король, желая устранить всех неугодных, замыслил перенести на весь сенат обвинение в оскорблении величества, предъявленное Альбину, я выступил в защиту невиновности сената, совершенно пренебрегая опасностью. Ты знаешь, что я говорю правду и что я никогда не находил удовольствия в самовосхвалении. Ибо утрачивается удовлетворение и достоинство, как только кто-нибудь попытается стяжать награду славы, выставляя напоказ свершенное им.
50
Цитата из Эпикура, сохраненная христианским писателем Лактанцием в его сочинении «О гневе божием», 13; 21.
51
Когда в Вероне — заседание сената, на котором был обвинен Боэций, происходило в Вероне, а не в столице Остготского государства Равенне.
Каков же исход нашей невиновности, ты видишь. Вместо награды за истинную добродетель я подвергся наказаниям за несвершенное злодеяние. И, вероятно, «очевидность» этого преступления сделала судей столь единодушными в их жестокости, что ни одного из них не поколебала ни присущая человеческой природе склонность к заблуждению, ни неустойчивость судьбы всех смертных. Даже если бы меня обвинили в том, что я желал поджечь святые храмы, или поднять преступный меч на священнослужителей, или замыслил убийство честных граждан, то и тогда приговор был бы вынесен после обсуждения в суде в присутствии обвиняемого {52} . Меня же теперь, удалив на пятьсот миль, оставив без защиты, присудили к смерти и конфискации имущества за усилия, направленные на пользу сената. Но никто из достойных людей не может быть осужден по подобному обвинению, ложность которого знали сами те, кто его предъявлял; они солгали, усугубив его прибавлением еще одного преступления, [заявив], что я из высокомерия отягчил совесть оскорблением святынь {53} , позабыв о достоинстве. Но ведь ты, проникнув в мою душу, исторгла из нее жажду всех преходящих вещей, и пред твоими очами не могло быть места святотатству. Ты ежедневно вливала в мои жадно внимавшие уши пифагорейское изречение — ???? ??? {54} . И не пристало гнаться за поддержкой низменных душ мне, кого ты просвещала с такой тщательностью, чтобы уподобить богу {55} . Кроме того, безупречные святыни дома, круг самых уважаемых друзей, святой тесть, заслуживший [всеобщее] уважение двоими делами {56} , не менее, чем ты сама, ограждают меня от всяких подозрений в свершении подобного преступления.
52
В присутствии обвиняемого — Суд над Боэцием происходил в его отсутствие.
53
Отягчил совесть оскорблением святынь — Боэцию было также предъявлено обвинение в святотатстве, однако о том, в чем конкретно оно заключалось, источники не сохранили никаких свидетельств.
54
«Повинуйся богу» (греч.) — пифагорейское изречение. Боэций постоянно обращался к учению Пифагора в своих трактатах «Наставления в музыке» и «Наставления в арифметике». Приведенное Боэцием предписание Пифагора также встречается в сочинении Сенеки «О блаженной жизни».
55
Уподобить Богу — пифагорейско-платоновская мьсль о том, что углубленные занятия философией делают мудреца похожим на бога. Ср.: Платон. Теэтет, 176 b.
56
Святой тесть, заслуживший [всеобщее] уважение своими делами — Аврелий Меммий Симмах, знатный патриций, один из образованнейших людей своего времени, прославился своей честностью, справедливостью и другими высокими нравственными достоинствами.
Но, о ужас! Мои обвинители усматривают в тебе доказательства какой-то вины и, кажется, предполагают возможность совершения злодеяния мной только потому, что я взращен под твоим покровительством и воспитан в твоих правилах. Таким образом, разве недостаточно очевидно, что твое покровительство же принесло мне ничего [доброго], более того, поставило меня под [еще более] сильные удары. И довершило мои бедствия то, что суждение большинства принимает во внимание и [ставит] в заслугу не дела, но удачу, и считает достойным лишь то, что приносит счастье. Отсюда следует, что добрые побуждения отсутствуют прежде всего у несчастных.
Каковы теперь толки среди народа, сколь многочисленны и противоречивы мнения, мне стыдно помыслить об этом! Скажу лишь, что тяжелейшим бременем враждебной фортуны является то, что, как только несчастных обвинят в каком-либо вымышленном преступлении, [все] сразу поверят, что они заслужили выпавшее на их долю. И я, лишенный всех благ и отстраненный от государственных должностей, опозоренный молвой толпы, получил наказание, как благодеяние. И представляются мне грязные притоны злодеев, погрязших в увеселениях и наслаждениях, я вижу, что какие-то нечестивцы возводят новые ложные обвинения, а честные люди, оцепенев от ужаса при виде невообразимой несправедливости по отношению ко мне, повержены, бесчестные же поощряются безнаказанностью злодеяния к наглости и наградами — к совершению преступлений; невиновные же не только не находятся в безопасности, но даже лишены защиты. Итак, я хочу воскликнуть:
I.5(v). Звездоносного мира создатель {57} ,
Ты на троне предвечном своем
Свод стремительно неба вращаешь!
Терпят звезды Вселенной закон.
Затмеваются меньше звезды
Ярким светом полночной Луны —
Тем, что братски ей Феб посылает.
Так теряет при близости Феба
Серп темнеющий бледный свой свет.
Пусть холодного Геспера взлет
Знаменует начало нам ночи,
Перед Фебом, уже побледнев,
57
Звездоносного мира создатель — Эти стихи, возможно, вдохновлены монологом Ипполита из трагедии Сенеки «Ипполит» (III, 957). Боэций сохраняет тему, структуру, литературные приемы монолога, но усиливает мотивы, связанные с богом, которого просит с помощью Провидения уменьшить превратности земного бытия людей.
Вечный путь Люцифер продолжает.
В листопаде ненастной зимы
Ты сжимаешь дневной промежуток
И торопишь дневные часы
С наступленьем горячего лета.
Мудро смену времен ты назначил,
Чтоб листву, что уносит Борей,
Вновь Зефир {58} нам весной возвратил бы.
Сжег бы Сириус {59} колос высокий,
Чей посев бы увидел Арктур {60} .
Все творенья свободно от века
Сохраняют места в этом мире.
58
Зефир — западный теплый ветер.
59
Сириус — наиболее яркая звезда летнего неба в северном полушарии.
60
Арктур — звезда из созвездия Большой Медведицы, видна на небе в зимнее время особенно ярко.
К цели верной ты все направляешь.
Не желая дела лишь людей
Обуздать должной мерой, о царь!
Почему перемены несет
Нам судьба, угнетая невинных,
А преступников кара бежит?
Злые нравы зачем остаются
На высоких местах, и зачем
Выю гнут людям честным злодеи?
Добродетель таится в тени,—
Свет во тьме,— кару честный несет
За злодея вину? Почему?!
Клятва ложная им не вредит —
Ложь, прикрытая блеском наряда.