Утешительная партия игры в петанк
Шрифт:
Каждый вечер я говорила себе, что разберу наконец вещи и приведу в порядок квартиру, но каждое утро откладывала это испытание на завтра. Через одного моего бывшего коллегу American Chestnut Foundation [220] предложило мне перевод огромной диссертации о болезнях каштанов. Я записала Хатти в ясли, избавлю вас от административных подробностей… От всех этих унижений… Пока старшие были в школе, я возилась с Phytophtora cambivora и прочими Endothia parasitica.
Эту работу я ненавидела, бьльшую часть времени глазела в окно на пасмурное небо и думала о том, есть ли на кухне у Рене сковородка с дырками для жарки каштанов…
220
Американское
А потом наступил день, который был мрачнее прочих. Хатти все время болела: насморк, кашель, ночью задыхалась от мокроты. Чтобы попасть к врачу, надо было пройти все круги ада, а очередь к кинезиологу [221] показалась мне просто безумной. Сэм уже практически научился читать и помирал со скуки в подготовительном классе, учительница Алис, та же, что в прошлом году, продолжала требовать подписи обоих родителей на записках, которые она раздавала. Конечно, я не могла ее в этом упрекать, но если бы я выбрала ее профессию, то, наверное, постаралась бы быть повнимательнее к девочке, которая уже тогда рисовала намного лучше других…
221
Кинезитерапия считается во Франции особенно эффективной при бронхиальных заболеваниях у детей.
Чего особенного произошло в тот день? Консьержка прицепилась ко мне из-за коляски, которая пачкает пол в холле, из ТСЖ пришел астрономический и совершенно непредвиденный счет за предстоящий ремонт лифта, водонагреватель сломался, компьютер заглючило, и четырнадцать страниц каштановых деревьев сгинули неизвестно где… и наконец, icing on the cake: [222] как раз когда я добилась приема у кинезиолога, мою машину увезли на штрафстоянку… Другая, посообразительнее, вызвала бы такси, а я — разрыдалась.
222
Здесь: в довершении всего (буквально: глазурь на торт) (англ.).
Я так рыдала, что дети даже не решились сказать мне, что проголодались.
Тогда Самюэль просто приготовил для всех мюсли с молоком, но… молоко оказалось прокисшим…
Не плачь ты из-за этого, огорчался он, ведь мюсли можно есть и с йогуртами.
Какие же они были милые…
Мы улеглись спать в нашей общей спальне. У меня не было сил читать им, вместо этого мы просто болтали в темноте… Как это часто бывало, наши мечты унесли нас в Веспери… Насколько подросли котята? Взял ли их Рене с собой в поселок? А ослик? Носят ли ему яблоки местные дети после школы?
«Подождите», — вдруг сказала я им.
Было часов девять вечера, я пошла к телефону и, возвращаясь, наступила Сэми на живот, так, что он захрипел. Я улеглась под одеяло между ними и медленно произнесла: «Если хотите, мы можем уехать туда навсегда…»
Долгое молчание, а потом Сэм прошептал: «А… мы сможем взять с собой наши игрушки?»
Мы немного поговорили об этом, и когда они наконец заснули, я встала и начала паковать коробки.
Чайник свистел.
Кейт поставила поднос у камина. Запахло липой.
— Единственное, что Рене сказал мне тогда по телефону: дом еще не сдан. Молодая пара, собиравшаяся там обосноваться, не захотела жить в таком уединении.
Потом появился Большой Пес, потом ослик — в благодарность моему Сэму, который каждый вечер помогал мне таскать дрова, потом расплодились кошки, в общем, тут начался тот веселый бардак, который вы видите сегодня… Меду хотите?
— Нет, спасибо. Но… Вы… вы все эти годы живете одна?
— А! — улыбнулась Кейт, спрятавшись за кружкой. — Это вы про мою личную жизнь… Я еще не решила, буду ли вообще касаться этой темы…
— Обязательно, — ответил он, вороша угли.
— Да? И почему же?
— Ну, для полноты картины.
— Не знаю, стоит ли…
— Стоит, стоит…
— Может, сначала вы?
— …
— Понятно. Судя по всему, снова мой ход! Хорошо, приступаю, хоть это и не слишком благородно с вашей стороны…
Она подвинулась поближе к огню, и Шарль перевернул воображаемую страницу. Теперь ее профиль…
— Какими бы трудными не были первые месяцы, пролетели они мгновенно. У меня было столько дел… Я научилась заделывать щели, шпаклевать, красить, шкурить перед покраской ставни, колоть дрова, добавлять курам в воду каплю жавелевой воды, чтобы они не болели, травить крыс, бороться со сквозняками, закупать мясо по дешевке, нарезать его на куски и замораживать, в общем, массе вещей, на которые, как мне казалось раньше, я была неспособна, и все это — с маленькой любопытной девчонкой на руках…
Тогда я ложилась спать одновременно с детьми. После восьми вечера я уже была out of order. [223] И наверно, так для меня было лучше… Я не жалела о своем решении. Это сейчас все стало сложнее из-за школы, и дальше будет еще сложнее, но девять лет назад, поверьте, эта жизнь а-ля Робинзон Крузо всех нас спасла… А потом пришла весна… Дом мы обжили, и, причесываясь, я стала снова смотреть на себя в зеркало. Глупость, конечно, но со мной этого не случалось почти год…
223
Здесь: никакая (англ.).
Однажды утром я вновь надела платье и на следующий же день влюбилась.
Она смеялась.
— Конечно, в тот момент вся эта история казалась мне супер-романтичной. Нежданная стрела Купидона, заблудившегося среди пашен и всех этих foolisheries, [224] но сейчас, оглядываясь назад, и зная, чем это кончилось… Короче, теперь Купидон в отставке.
Была весна, и мне хотелось влюбиться. Хотелось, оказаться в объятьях мужчины. Мне осточертела роль Superwoman, [225] которая часами не снимает сапог и обзавелась тремя детьми меньше, чем за девять месяцев. Хотелось, чтобы меня целовали и говорили, что у меня нежная кожа. Даже если это неправда…
224
Глупости (англ.).
225
Суперженщина (англ.).