Утешительный приз
Шрифт:
– Да, я переключилась с эспрессо на французский кофе. – Она усмехнулась. – Я решила ускорить поступление кофеина в свой организм. Утром не чувствую себя человеком без чашечки кофе. Я же не могу позволить, чтобы у меня дрожали руки, когда я работаю ножами.
Он улыбнулся в ответ и присел на один из высоких табуретов, стоящих у рабочего стола с мраморной столешницей. Стол был завален только что вымытыми овощами. Пока Эмили наливала им в чашки кофе, он напомнил ей, что она не ответила на его вопрос
– Нет, пока я воздержусь от найма помощников. Я всегда любила готовить и с удовольствием работаю столько, сколько нужно. – Она протянула ему его кофе и отпила глоток своего.
– А что вы делаете для своего… удовольствия? – спросил он.
Последнее слово, произнесенное довольно веселым тоном, показалось ей таким интимным, что она смутилась, как школьница.
– Я… я… я читаю.
– Правда? – обрадовался Дэн. – Я тоже очень люблю читать. А кого вы больше любите?
Эмили почему-то сомневалась, что, даже назвав ряд знаменитых имен, улучшит свой имидж. У него, вероятно, уже сложилось впечатление, что она настоящий трудоголик, не интересующийся ничем, кроме своей работы.
– Да у меня, по сути, нет никаких любимых авторов, – уклонилась она. – А у вас? У вас есть какой-то любимый писатель? – Наверное, он тяготеет к классике. Возможно, перечитывает перед сном Сократа. Для удовольствия…
– Стивен Кинг.
– Стивен Кинг? – Она со стуком поставила свою чашку на стол.
– Кажется, вы удивлены?
А его это, похоже, позабавило… Эмили наморщила нос:
– Дело в том, что я вряд ли смогла бы уснуть, прочитав на ночь его творение.
– А я сплю как младенец. – Губы Дэна дрогнули, что привлекло ее внимание к его рту.
У него был сексуальный рот, очень чувственный, как заметила ее помощница в тот вечер у Хендерсонов. Эмили могла представить Дэна спящим, но не как младенца. Она мысленно видела настоящего зрелого мужчину на шелковых простынях…
Эмили откашлялась. Что с ней происходит?
– Почему это мы вдруг заговорили на эту тему?
– Мы говорили о том, как много вы работаете, и о том, что вы делаете для удо…
– Точно! – бесцеремонно оборвала его Эмили. Она не могла позволить, чтобы это слово опять соскользнуло с его роскошных губ. – Как уже говорила, я действительно люблю свое занятие.
«Работа. Надо говорить о работе. Только о работе», – убеждала она себя.
– Но если вы наймете больше сотрудников, то сможете обслуживать больше клиентов, да к тому же у вас появится время для развлечений. Я, правда, плохо знаком с вашим бизнесом. Вы обслуживаете крупные мероприятия?
Эмили покачала головой:
– Нет. Я провела несколько больших корпоративных вечеринок, когда еще только начинала. Деньги, конечно,
Он понимающе кивнул:
– Максималистка.
– Моя помощница сказала бы, что я командирша, но ваша оценка мне нравится куда больше.
– Значит, это и есть ваша цель в жизни…
– На данный момент – да.
– Я заинтригован. Чего же еще вы хотите, Эмили?
Вопрос прозвучал ласково, но когда мужчина выглядит так, как Дэн Тарим, женщина слышит – или, по крайней мере, хочет услышать – какой-то подтекст.
– Скажите мне…
Ей очень хотелось рассказать, и не только о своем ресторане, но и о других мечтах, которые она спрятала подальше и о которых редко думала: муж, семья, дом…
Она покачала головой:
– Как-нибудь в другой раз.
Прозвонил таймер, и Эмили торопливо подошла к двухъярусной духовой печи. Надев защитные рукавицы, она вынула блюдо и поставила его остужаться. Аромата корицы и яблок, разлившегося в воздухе, было достаточно, чтобы у любого человека сразу потекли слюнки.
– Запах просто райский, – произнес Дэн. – Что это?
– То, что я люблю готовить больше всего, – десерт.
– Яблочный пирог?
– Не совсем. Яблочный пирог выглядел бы слишком по-американски рядом с теми блюдами французской кухни, которые заказал мой клиент, поэтому я выбрала яблочно-миндальный торт.
Дэн подошел поближе:
– Это выглядит так прекрасно, что жалко есть. Яблоки были тонко нарезаны и искусно разложены на пышном, нежнейшем бисквите.
– Хотите знать, что я планирую для вас? – И когда он обернулся, Эмили торжественно произнесла: – Бисквит с персиками и карамелью, украшенный взбитыми сливками.
– Это… чистейший разврат.
Взгляд темных глаз Дэна был настолько пылким и чувственным, что Эмили невольно сглотнула.
– Н-наверное, правильнее было бы сказать сибаритство, – поправила его Эмили.
Удовольствие. Разврат.У этого человека был прекрасный набор английских слов.
– Я предпочитаю разврат. – Дэн улыбнулся, а она почувствовала, как ее бросило в жар.
Эмили невольно вытерла руки о фартук. Ее ладони взмокли, и ей было слишком жарко. Она винила в этом духовку и повышающуюся температуру за окном. Наверное, стоило включить кондиционер. Она взглянула на Дэна. Он выглядел свежим и невозмутимым.
– Я думаю, что вы одобрите остальные блюда, которые я включила в меню. – С этими словами она подошла к своему письменному столу, чтобы вынуть папку с меню.