Утренняя фея

Касона Алехандро

Тельба. Просто она что-то скрывает. (Разжи­гает лампу, и сцена вновь освещается.) Поэтому-то она мне сразу встала поперек горла. Мне нравятся люди, которые громко ходят и говорят твердо. (Смотрит на него.) Да что с вами, хозяин? Вы дрожите, как ребенок!

Дед. Не знаю... Я боюсь того, о чем думаю.

Тельба. Так не думайте... Все зло идет от головы. (Садится вязать.) Когда какая-нибудь мысль не дает мне покоя, я сажусь

вязать и петь, святое средство.

Дед (нервно встает и садится рядом с ней). Слушай, Тельба, помоги мне вспомнить. Когда, она сказала, бывала здесь раньше?

Тельба. В день урагана, когда снег завалил окна и занес все дороги.

Дед. И в тот день пастух заблудился в го­рах, помнишь? Его нашли на следующее утро мертвого, среди овец, в рубашке, твердой как железо.

Тельба (не отрываясь от вязания). Бедняга! Он был как святой Кристофор со своей боро­дой и посохом, а когда он играл на свирели, птицы садились ему на плечи.

Дед. А другой раз... во время свадьбы наследницы, да?

Тельба. Так она сказала. Но она не была на свадьбе, она ее видела с горы.

Дед. С горы! А помнишь, кузнец обещал подстрелить молодого олененка?.. Когда он склонился над ручьем напиться, ружье выстрелило, и он рухнул в воду.

Тельба. Верно. Его тело нашли, когда за­метили, что вода в источнике красная. (Вдруг, обеспокоенная, бросает вязание и смотрит на него в упор.) Что вы этим хотите сказать?

Дед (встает, сдавленным голосом). А пом­нишь, когда сирена звала на помощь и жен­щины рыдали по всей деревне... День, когда взорвалась шахта... Твои семь сыновей, Тельба!

Тельба (в испуге, тоже встает). Боже мой, о чем вы думаете?

Дед. Вот! Наконец-то! (Беспокойно.) Где ты оставила детей?

Тельба. Они спят, как три ангела.

Дед. Иди к ним! (Толкает ее к лестнице.) Закрой двери и окна! Закрой их своим телом, если нужно! И никого не впускать!

Тельба. Мои ангелы!.. Спаси их, господь, от беды! (Уходит.)

Дед (решительно направляется к спящей). Те­перь я знаю, где я тебя видел. (С силой берет ее за плечи.) Вставай, чертова сила! Вставай!

Странница (медленно открывает глаза)… Иду... Кто это?

Дед. Посмотри мне в глаза и попробуй ска­зать, что ты меня не знаешь! Помнишь тот день, когда взорвался газ в шахте? Я тоже был там, засыпанный, с удушающим дымом в горле. Ты думала, что уже пробил мой час, и

подошла совсем близко. Потом я выбрался на свежий воздух, но в какую-то минуту я, уже видел твое бледное лицо, чувствовал твои ледяные руки!

Странница (спокойно). Я так и думала. Тот, кто видел меня хоть раз, помнит всю жизнь...

Дед. Чего ты теперь поджидаешь? Хочешь, чтобы я выкрикнул твое имя перед всей дерев­ней и чтобы за тобой гнались с ножами: и камнями?

Странница. Ты этого не сделаешь. Это бесполезно.

Дед. Думаешь, ты меня обманешь? Я уже стар и поэтому слишком много думал о тебе.

Странница. Не хвались этим, дед. Собака не думает, а узнала меня раньше, чем ты.

Бьют часы.

(Смотрит на Деда, обеспокоенная.) Который час?

Дед. Половина десятого.

Странница (в отчаянии). Почему меня не разбудили вовремя? (Сдаваясь.) Я этого боя­лась. Теперь уже поздно.

Дед. Благословен сон, связавший твои руки и закрывший глаза.

Странница. Виноваты твои внуки. Они заставили меня поверить, что мое сердце горячее. Только ребенок мог совершить это чудо.

Дед. Хорошо же ты хотела отплатить за прием. И они играли с тобой!

Странница. Ха! Дети так часто, не ведая того, играют со смертью!

Дед. За кем ты пришла? (Встает перед лест­ницей.) Если за ними, ты пройдешь только через мой труп.

Странница. Кому нужны твои внуки, такие слабые! Шквал жизни — вот что меня ожидало в эту ночь! Я сама оседлала ему коня и надела

шпоры!

Дед. Мартину?

Странница. Лучший наездник гор... У большого каштана...

Дед (с триумфом). Большой каштан всего в одной миле отсюда. Он уже давно миновал его!

Странница. Ты же знаешь, что мой час никогда не проходит совсем. Он бывает отсрочен.

Дед. Тогда иди. Чего еще ты ждешь?

Странница. Теперь ничего. Я хотела бы, чтобы ты простился со мной без ненависти, добрым словом.

Дед. Мне нечего тебе сказать. Как ни трудна жизнь, она лучшее из всего, что я знаю.

Странница. Жизнь? Ты думаешь, мы так различны? И могли бы существовать друг без друга?

Дед. Прошу тебя, уходи из этого дома!

Странница. Сейчас. Но сначала выслушай меня. Я друг бедных людей и людей с чистой совестью. Почему мы не можем поговорить откровенно?

Дед. Я тебе не верю. Если бы ты была откро­венной, ты бы не проникала тайком в печальные предрассветные комнаты. Ты не можешь отрицать, что ты предательски жестока.