Утренняя луна
Шрифт:
— Мне нравится эта идея.
— А мне больше по вкусу история о Купидоне и Психее, паре, которая…
Джекка хорошо знала их историю. Ей она тоже нравилась.
— Купидон — сын богини любви, а Психея…
— Психея — красивая молодая женщина. Он влюбился в нее в тот самый миг, когда впервые увидел, — сказал Трис.
— Полагаю, он ранил себя собственной стрелой. Но разве он не был тоже очень красивым юношей?
— Был. Я так думаю. Пошел в свою мать, — сказал Трис и притянул Джекку чуть ближе
— Он женился на Психее, но не позволил ей увидеть его…
— И ночью… — продолжил Трис.
— Он проник в ее спальню и занялся с ней божественной любовью, — сказала Джекка.
Трис еще ближе привлек ее к себе.
— Интересно, какой была эта любовь? — прошептал он. — Ночь горячих объятий, потных тел и смятых простыней, или розы и ласки, а не настоящий секс?
— Не знаю, — прошептала зачарованная Джекка. Его лицо было совсем рядом. Она не могла его видеть, но чувствовала теплое дыхание на своей щеке. — По-моему, оба варианта хороши.
Тристан коснулся рукой волос Джекки.
— У меня есть два слепых пациента. Так вот, они утверждают, что осязание заменяет им зрение. Мне очень хочется в этом убедиться. Ты не возражаешь? — Кончики пальцев скользнули по ее шее.
Джекка кивнула. Она была рада темноте, поскольку он не видел, как она закрыла глаза, отдавшись мимолетной ласке. В последнее время она очень много работала и давно не ходила на свидания, а в постель с мужчиной не ложилась и того дольше.
Она не возражала, когда Трис легко коснулся ее шеи, уха, щеки.
— Психея была смертной женщиной, а значит, чрезмерно любопытной, — хрипло проговорил Трис. — Она хотела увидеть своего мужа, желала знать, не уродлив ли он. — Теперь его рука лежала на ее щеке, а большим пальцем он гладил ее подбородок.
— Она взяла масляную лампу, — прошептала Джекка, — и подошла к постели, в которой он спал. Когда Психея увидела мужа…
— …То была потрясена его красотой, лампа дрогнула в руке, несколько капель масла упали на его плечо и обожгли.
Джекка понимала, что должна прекратить все это, иначе Трис уже через несколько минут избавит ее от одежды и овладеет ею, а она не сможет сопротивляться. Поэтому поспешно отступила.
— Капель было шесть, поэтому у нас шесть зимних месяцев и шесть летних.
Тристан рассмеялся. Его смех был удивительно приятным.
— А мне казалось, что речь шла о зернышках граната. Или это уже другая история? Кстати, Психея дала свое имя не в меру любопытным людям — психиатрам.
— Кто бы говорил, — усмехнулась Джекка.
— В любопытстве есть свои положительные стороны, — сообщил Тристан. — Ты согласишься встретиться со мной здесь завтра в девять? Мы сможем еще
Джекка ощутила приятное возбуждение. В их встрече было что-то очень сексуальное. Она разговаривала с мужчиной, которого не знала и не видела, но чувствовала его дыхание, прикосновение руки, слышала чувственный голос. Это нравилось ей как женщине и вдохновляло как художника. Повинуясь импульсу, она шагнула к мужчине. Мгновение спустя ее руки уже лежали на его плечах. Он был выше, чем ей показалось сначала.
— Психее следовало бы попытаться на ощупь определить, как выглядит ее любовник. Она…
— Муж, — поправил Трис Джекку, чувствуя, как тонкие руки запутались в его волосах. — Они были женаты, помнишь?
— Ах да. — У невидимого мужчины были роскошные волосы, густые и мягкие. — Они светлые или темные?
— Какие тебе нравятся? Можешь выбирать.
Его волосы падали на шею тугими завитками. Если бы она их рисовала, то сделала бы темными.
— Черные как ночь, — вынесла вердикт Джекка.
Тристан не ответил, но она почувствовала, что он улыбается.
Его уши были не большими и не маленькими — как раз в меру — и плотно прижатыми к голове.
— Хорошо, — пробормотала она, чувствуя себя ученым, который исследует незнакомый предмет. — Никаких лопухов.
Джекка почувствовала, что улыбка Триса стала шире, хотя он не проронил ни звука. Она провела пальцами по его голове.
— Залысин тоже нет. Значит, ты моложе, чем я думала.
— Это может быть наследственным признаком. Мой отец…
— Ш-ш-ш. Теперь я произвожу осмотр. Ты больше не доктор, ты пациент.
— Может быть, мне покашлять? — поинтересовался Трис.
Джекка едва сдержала смех.
— Вообще-то здесь должна присутствовать медсестра, чтобы защитить мое целомудрие.
— Секс втроем?
— Ш-ш-ш, — снова повторила она, приступив к исследованию глаз. Он не закрыл их, пока кончики пальцев не коснулись век. — Так, брови не слишком кустистые. Это хорошо. А вот ресницы слишком длинные.
— Проклятое наследие по отцовской линии. Ресницы моей племянницы больше похожи на перья.
— Ей, должно быть, неудобно, — сказала Джекка и провела пальцем по носу. Он оказался длинным и прямым, без горбинки. — Нос в порядке.
— Я чувствую запах твоих духов.
— Но я не пользовалась… — Она помедлила. — Обычно я предпочитаю желтый кадмий.
— А мне больше нравится берлинская лазурь, особенно в такие ночи.
Тристан замолчал, когда ее пальцы добрались до губ. Она почувствовала короткую щетину на щеках и подбородке мужчины. Должно быть, он брился еще утром, так что волоски были мягкими. Джекке захотелось прижаться к ним губами, потрогать кончиком языка.
— Джекка… — прошептал он.
Она выпрямилась.