Утро нашей любви

Ли Эйна

— Конечно, выиграешь, милая, — сказала она. Несколько минут Китти наблюдала за ходом игры, однако так и не смогла избавиться от будоражащих ее мыслей. Растревоженная, она подошла к дверям, распахнутым в сад. Привлеченная благоуханием цветов, она вышла на веранду и глубоко вздохнула, надеясь, что сад окажет на нее обычное умиротворяющее воздействие. Но она недолго оставалась одна — подошел Джаред и вручил ей бокал вина.

— Вы сердитесь. Почему?

Китти помолчала, не решаясь взглянуть на него.

— Я не сержусь. С чего

вы это взяли?

— Мне кажется, я научился разбираться в вашем настроении, Кэтлин.

— У меня нет причин сердиться. Напротив, я благодарна вам за вашу щедрость.

— В таком случае что вас беспокоит? Китти сделала глоток вина, затем повернулась к нему. Вероятно, досада. Я уехала из «Трипл-Эм», чтобы доказать, что могу ни от кого не зависеть, и вместо этого оказалась в полной зависимости от других людей, вплоть до того, что они покупают мне одежду.

— Извините, я поступил бестактно. Наверное, мне следовало посоветоваться с вами насчет одежды. — Он усмехнулся, пытаясь поднять ей настроение. — Я слышал из авторитетного источника, что женщины обожают делать покупки. Мне не следовало лишать вас этого удовольствия.

— Дело вовсе не в этом, Джаред. И не считайте меня неблагодарной. Это было очень любезно с вашей стороны.

— Я хотел лишь выразить свою признательность за все, что вы сделали для моей семьи, Кэтлин. Если вас не устраивает мой выбор, можно вернуть все назад и выбрать по вашему вкусу.

Китти заставила себя улыбнуться:

— У вас прекрасный вкус, Джаред. Мне все очень понравилось.

— Тогда в чем дело? Вы явно расстроены.

— Я чувствую себя беспомощной, словно лишилась возможности управлять собственной жизнью.

— Думаю, последние события повлияли на всех нас не лучшим образом.

На сей раз ее улыбка была искренней.

— Наверное, вы правы. Я слишком ношусь с собой, простите меня.

Чего Китти не могла объяснить ему, так это страха и замешательства, царивших в ее душе. Две недели назад она даже не подозревала о существовании Джареда Фрейзера, а теперь он выбирает для нее такие интимные вещи, как белье. Они посвятили друг друга в свои сокровенные мысли, с каждым прошедшим днем их жизни все теснее переплетаются, и, сколько бы она ни пыталась уйти, обстоятельства неизменно возвращают ее назад. Словно она находится во власти неведомой силы — рока, который невозможно остановить. Неужели это сама судьба встала на их пути?

В течение нескольких секунд, длившихся вечность, Китти смотрела на Джареда, и ей показалось, что она видит в его глазах такое же смятение.

Забавно, как быстро они поменялись ролями. Она так погрязла в собственных переживаниях, что даже не заметила, каким потрясением минувшая неделя явилась для каждого из них, включая близнецов, увлеченно игравших в шашки.

Что ж, как любила повторять тетя Мод в минуты семейных кризисов: жизнь порой похожа на лодку с пробоиной в днище — либо хватайся за ведро

и вычерпывай воду, либо иди ко дну.

Видимо, пришла пора и ей, Китти, хвататься за ведро.

Бет и Джейк были гостеприимными хозяевами, и обед прошел в такой приятной обстановке, что не мог не развеять ее мрачного настроения.

Ближе к концу трапезы Джейк спросил:

— Джонатан уже знает о пожаре?

— Да, — ответил Джаред. — Я говорил с ним сегодня по телефону из конторы моего адвоката. Какое замечательное изобретение! Подумать только, ваш голос передается по проводу.

— Совершенно с вами согласен. Я собираюсь телефонизировать свою контору. Джаред кивнул.

— Техника развивается такими темпами, что, осмелюсь сказать, к концу века каждый город в Америке будет освещаться электричеством и иметь телефонную связь.

— Я шагнул бы даже дальше. Уверен, к тому времени появится межконтинентальное сообщение. Бекки озадаченно нахмурилась:

— Какое сообщение, мистер Кэррингтон?

— Межконтинентальное, солнышко, — сказала Китти.

— Это означает связь между континентами, Бекки, — пояснил Джейк. — Например, мы сможем разговаривать по телефону с Лондоном.

— Я далека от того, чтобы принижать значение технического прогресса, дорогой, — вмешалась Бет, — но я предпочла бы, чтобы во всех городах провели канализацию, прежде чем беспокоиться о таких излишествах, как телефон.

Время за разговорами летело незаметно, и, когда обед закончился, близнецам уже пора было ложиться спать. К удивлению Китти, Джаред поднялся вместе с ними наверх. Когда девочки были уложены в постель, он поцеловал их на ночь.

Прежде чем уйти, Джаред спросил:

— Вы спуститесь вниз, Кэтлин?

— Да. Через минуту.

— Китти, мы будем жить у мистера и миссис Кэррингтон, пока наш дом не отремонтируют? — поинтересовалась Бекки, когда он ушел.

— Нет, солнышко, у вашего папы другие планы.

— А когда вернутся Поппи и дядя Сет? Я соскучилась по ним, — сказала Дженни.

— Думаю, скоро. Дженни хихикнула:

— Вот Поппи удивится, когда увидит дом.

— Наверняка. Спокойной ночи, милая. — Китти нагнулась, чтобы поцеловать девочку, и та обняла ее за шею.

— Я люблю тебя, Китти. И Бибби тоже тебя любит.

— И мы с Бонни, — сказала Бекки.

— А я люблю вас обеих и Бибби с Бонни.

— А папу ты тоже любишь? — спросила Бекки. Китти была слишком поражена вопросом, чтобы ответить.

— А он тебя любит, — сказала Дженни.

— Что за глупости, девочки, ваш папа не любит меня.

— Любит, любит! — настаивала Бекки. — Уж мы-то знаем.

— Ничего вы не знаете. А теперь, утятки, выкиньте эти нелепые мысли из своих головок и засыпайте. — Она поцеловала Бекки и поспешила прочь.

Джаред любит ее? Китти недоверчиво покачала головой, спускаясь по лестнице. Откуда близнецы могли набраться таких безумных идей?