Утро в раю

Фитц Александр Владимирович

– В России лет сорок-пятьдесят тому назад их тоже пере-

188

писывали, – сказала жена, – но не в альбомы, а в толстые

тетради. У моей мамы была такая тетрадь.

– Надо же! – поразилась гостья. – Сколько, оказывается,

похожего в мире. Даже с учётом границ, которые охраняют

солдаты. Недавно по нашему телевидению показывали от-

рывки из русских фильмов 30-40-х годов. И знаете, их сю-

жеты, музыка и даже герои так похожи на наши

фильмы

того времени.

– Да, – согласилась жена, – а взять моду…

И они стали говорить о фасонах платьев, которые носили

Любовь Орлова и Марлен Дитрих, а я, продолжая вполуха

слушать, бережно перелистывал сборник Рубцова, изданный

в далёком 1970 году в Москве. И силился понять, чем же

он привлёк немца Карла Карлхубера?

– Скажите, ваш муж владел русским языком? – восполь-

зовавшись паузой в женском разговоре, спросил я.

– Да. Он его выучил, когда сидел в русском лагере, а поз-

же вместе с остальными немцами работал у вас на Севере.

Сначала он валил лес в районе Котласа. Потом их перевели

в Вологду. Они там строили дома. Вообще мой муж был по-

Buch Utro v raju_210211.indb 188

09.03.2011 20:48:23

лиглотом, иностранные языки давались ему очень легко.

– Кем он был по профессии?

– Он мечтал стать инженером, даже окончил два курса

университета в Мюнхене, но потом началась война. Когда

в 1956 году он возвратился из плена, то какое-то время жил

в городе Регене, где мы с ним познакомились. Я ведь су-

детская немка. В 45-м всех нас выслали с родины – часть

в Германию, часть в Австрию. Когда мы в 1958-м с ним поже-

нились, то переехали к его родителям в Акслах. У них здесь

была лесопилка.

– Но при чём здесь Рубцов? – спросил я. – Что связывало

вашего мужа с этим русским поэтом?

– Ничего. По-моему, они даже не были знакомы, – вино-

вато улыбнулась женщина. – Просто мой муж любил Россию

и ваших писателей. Иногда он рассказывал о своей жизни

в лагере. Там было ужасно, но русским людям, по его словам,

было тоже очень тяжело. Да, – встрепенулась она, – я же

забыла сказать, что мой муж сам писал стихи и занимался

переводами. Но делал он это непрофессионально, а так, как

говорится, для души.

189

– Вы хотите сказать, что он переводил Николая Рубцова?

– Да, – кивнула женщина, – несколько стихотворений

из этой книги он перевёл. В ней даже сохранились его ка-

рандашные пометки на полях. А вот сами переводы нужно

будет поискать. Они не опубликованы.

–

Как интересно, – вежливо сказала жена. – Но вы гово-

рили, что у вас есть также другие книги на русском языке.

– Ещё пять, – уточнила фрау Карлхубер. – А также альбо-

мы с репродукциями картин из русских музеев. Ах, прости-

те, – вдруг всплеснула она руками, – я совсем забыла. Я же

вам яблочный пирог принесла. Настоящий апфельштрудель!

Вот он. Пожалуйста, к кофе.

И тут я вспомнил, что наступило время традиционного

немецкого кофепития, которое, даже если вдруг солнце дви-

нется вспять, неизменно будет протекать между 15 и 16 ча-

сами и которое для истинных баварцев столь же обязатель-

но и естественно, как, например, воскресное посещение

церкви. Жена тоже уловила намёк и быстренько извлекла

из шкафа наш парадный сервиз.

А потом мы пили кофе, говорили о пустяках и много сме-

Buch Utro v raju_210211.indb 189

09.03.2011 20:48:23

ялись. Но не потому, что шутили, а просто всем нам было

хорошо.

Пять книг, о которых упомянула наша новая знакомая,

оказались сборником сказок Пушкина, двухтомником До-

стоевского, а также избранными произведениями Гоголя

и Чехова – обычный «джентльменский набор» русской

классики среднестатистического западноевропейца 70 –

80-х годов, интересующегося Россией. Но вот Рубцов! Этот

трагичный поэт явно выпадал из «списка рекомендуемой

туристам литературы». Он-то как в нём оказался? Чем при-

влёк внимание бывшего унтер-офицера вермахта, бывшего

военнопленного, несостоявшегося инженера, поэта и пере-

водчика, проведшего большую часть жизни в глухом бавар-

ском селе Акслах? Где его купил Карлхубер? А может быть,

эту книжицу ему подарил сам автор?

Нет, размышлял я, скорее всего, это мои ничем не под-

креплённые фантазии. Не мог Карлхубер встретиться с Руб-

цовым. С ласкаемыми властями Евтушенко, Вознесенским,

Беллой Ахмадулиной – сколько угодно, а вот с Рубцовым –

никогда! Да и где? Не в Вологде же, в которой поэт прожил

190

последние, отпущенные ему судьбой годы. Да и не верю

я, чтобы западного немца Карлхубера пустили в Вологду.

Зачем? Что ему было там делать? Любоваться домами, ко-

торые он в ней построил? Искать могилы друзей на клад-

бище, которого не существует? Вспоминать? Хотя, стоп! Вот

в книжке пометки рядом со стихотворением «Последний