Уважаемый варвар
Шрифт:
В конце концов Керин и Ноджири отправились на лодке на поиски свежей воды, отыскали один ручей, на берегу его мирно спал десятифутовый крокодил. Юноша принялся бросать в него камнями и довольно быстро прогнал пресмыкающееся. Едва путешественники наполнили бочонки свежей водой, как из леса донесся леденящий душу вопль. Керин вздрогнул и спросил у Ноджири:
– Может, это какой-нибудь обитатель джунглей рвет Пвану на куски?
Ноджири засмеялась:
– Такого везенья нам не дождаться! Это просто крик длиннохвостой птицы, которую мы называем павлином.
– Если верить этим
– Не стоит отказываться от попыток снять судно с мели, – произнесла Ноджири. – Видишь, как с каждой ночью уменьшается месяц?
– А при чем здесь корабль и мель?
– Разве ты не знаешь, что самый высокий прилив в полнолуние и в новолуние? Мы сели на мель в отлив, когда луна едва перевалила за половину. И теперь прилив должен со дня на день поднять корабль.
Керин заулыбался:
– Моя мудрая принцесса! Я вырос далеко от моря, и на озере, где я плавал лишь на лодке, никаких приливов не было.
Ноджири оказалась права: два дня спустя «Бендуан» вошел в порт Кватны, столицы Салимора.
Порт Кватны был забит кораблями всех типов и размеров, с корпусами, окрашенными в самые разные цвета – алый, изумрудно-зеленый, желтый и черный. Все они стояли на якоре или были пришвартованы к причальным кольцам на набережной. Причалов салиморцы не строили. То одно, то другое судно прибывало или покидало порт; вокруг суетились шлюпки, с которых вели торговлю или буксировали корабли.
А корабли выглядели необычно. С прямыми парусами не было видно ни одного; на большинстве местных судов паруса были треугольные, как на «Бендуане», – правда, паруса кораблей, стоявших на якоре, были спущены. Виднелись и корабли со странными рогатыми или трапециевидными парусами. Керин заметил пару больших угловатых океанских кораблей с тремя и четырьмя мачтами, на которых паруса были укреплены с помощью бамбуковых палок. Он предположил, что это куромонские суда.
Некоторые небольшие корабли были просто долбленками с выносным противовесом для большей устойчивости. Были и военные галеры – по крайней мере так решил про себя Керин. Это были длинные, низкие, узкие сооружения, предназначенные для движения на веслах. Вдоль планширов в них располагались скамьи для гребцов. Кроме того, к каждой галере были прицеплены два противовеса, по одному с каждой стороны, и на них тоже были сиденья для гребцов. Правда, в порту здесь оставалось лишь несколько человек.
Керин понимал, что провести «Бендуан» по тесной гавани и осторожно причалить ему в одиночку ни за что не удастся. Поставив Ноджири у руля, он спустил и свернул бизань. Судно замедлило ход и постепенно остановилось. Вскоре подошел буксир, в котором сидело восемь голых коричневых гребцов. Человек на носу буксира что-то закричал, подняв голову.
– Что он говорит? – спросил Керин.
– Спрашивает, не нужно ли нас провести.
– Сколько он хочет?
После недолгого торга Ноджири и капитан буксира достигли согласия. «Бендуан» тихонько подползал к свободному месту у набережной, как вдруг к нему приблизилось еще одно судно – галера, которую
Безоружный Керин стоял спиной к каютам в полукольце сверкающей стали. Начальник выкрикнул команду, и двое пришельцев схватили юношу и потащили, затем заставили его опуститься на колени; другие запустили пальцы в его отросшую шевелюру и ухватили за волосы.
Еще один из них находился все время рядом с Керином, держа наготове обнаженный крис. Примерившись к шее юноши, он занес саблю.
Ошеломленный путешественник завопил на ломаном салиморском:
– Что делать? Я дружить! Я мирно путешествовать!
Ноджири тянула за руку начальника. Наконец офицер, на голой груди которого болтался золотой медальон на цепочке, повернулся к ней. Они принялись оживленно спорить, но Керин ничего не мог понять в быстром потоке их разговора.
Наконец офицер пролаял еще одну команду. Керина отпустили; палач с разочарованным видом вложил свою саблю в ножны.
Ноджири принялась объяснять:
– Портовая стража узнала корабль – это ведь «Людоед» Малго, за которым они долго и безуспешно охотились! Они думали, что ты один из его команды.
Офицер сказал:
– Это просто недоразумение, чужеземец, – и говорить не о чем. А что случилось с Малго?
– Я убил его на дуэли, – ответил Керин, мысленно благодаря Джориана за уроки вранья. – Я поставил свою жизнь на кон ради свободы для меня и для принцессы – и я победил!
На лице офицера выразилось сомнение.
– Не похоже, чтобы эта шайка головорезов согласилась отпустить пленного, какие бы они клятвы ни давали.
– Он говорит чистую правду, – вмешалась Ноджири. – Я при этом присутствовала.
Офицер пожал плечами:
– Раз племянница владыки Вунамбая это утверждает – значит, так оно и было. Я рад, что не отрубил тебе голову без суда и следствия.
– А я-то как рад! – проворчал Керин.
Через несколько часов «Бендуан» стоял на якоре у набережной; все налоги и пошлины были оплачены. По совету Ноджири Керин нанял свободного портового стражника приглядывать за кораблем, когда он сам сойдет на берег, – принцесса опасалась воров.
– А теперь, – сказала Ноджири, – отправимся в дом владыки Вунамбая; правда, сначала нужно привести себя в порядок после путешествия. Мой дядя довольно щепетилен.
Через час Керин и Ноджири уже подходили к дому дяди принцессы, увернувшись по дороге от нескольких повозок, запряженных буйволами, и от слона, на котором ехали два салиморца. Керин надел свои самые нарядные штаны и рубашку, но решил обойтись без куртки в этом жарком влажном климате. Он настоял, чтобы его спутница подождала, пока цирюльник пострижет и причешет его. Борода юноши, не обойденная вниманием цирюльника, наконец-то начала приобретать принятые размеры! Ноджири нарядилась в вышитый саронг, который нашла на корабле.