Увечный бог
Шрифт:
Он склонился в сторону и высморкался - одна ноздря, потом вторая. Утер усы пальцем, вытер палец об ногу. Пыль стала ближе? Трудно сказать.
Одолев подъем, Буян выругался и приказал "скакуну" остановиться. Внизу тянулась на три сотни шагов долина; в ее середине с дюжину незнакомцев сидели и стояли, создав грубый круг. Едва он показался на виду, они повернулись, а сидевшие начали не спеша подниматься.
Все они были высокими и тощими, в черных кольчугах, черненой железной чешуе и черной коже.
Охотники
Буян уловил что-то маслянистое, горькое.
– Тише, ящерицы, - сказал он чуть слышно, пинком носка посылая Ве'Гат в низину.
– Они не нападут.
Темные узкие лица под резными шлемами следили за приближением Буяна. Безжизненные лица. "У этих ублюдков клыки. Джагуты? Может. Помнишь старый бюст Готоса в Сером Храме Арена, у него были такие же. Но эти парни плоховато выглядят. Тланы? У Джагутов бывают Тланы? Ох, хватит вопросов, идиот. Просто спроси их. Или не надо". Буян натянул поводья в десяти шагах. Охотники замерли за ним, опустив кончики мечей на твердую землю.
Он снова оглядел воинов.
– Уроды, - пробурчал он.
Один отозвался - Буян не смог определить, от кого исходит голос.
– Видишь это, Болирий?
– Вижу, - ответил тот.
– Человек... ну, почти человек. Трудно судить под всеми этими волосами. Но будем великодушны. Человек с ручными К'чайн Че'малле. А несколько мгновений назад ты, Болирий, осмелился утверждать, что мир стал лучше после нашего ухода.
– Я так сказал, - признал Болирий.
– Я был идиотом.
Тихий смех.
Джагута произнесла: - К'чайн и термиты, Гедоран. Найдешь одного...
– И знаешь, что в дереве их еще сотня тысяч. Как скажешь, Варандас.
– А насчет иного запаха...
– Именно, - сказал Гедоран (Буян понял, что это он, по сопровождавшему слова кивку).
– Пыль.
– Сны и кошмары, Гедоран, прячутся в одной яме. Сунь руку, только помни: никогда не узнаешь, что вытянешь.
Они говорили по-фаларийски. Это же смехотворно. Буян фыркнул и подал голос: - Слушайте. Вы на моем пути.
Гедоран вышел вперед.
– Ты не нас искал?
– Неужели я такой тупой на вид? Нет. Да и зачем?
– Он дерзок.
– Дарифт, скачущий на Ве'Гат человек может дерзить как ему захочется, - сказал Болирий.
Жесткий смех, запрокинутые головы.
Буян сказал: - Вы в середине пустоты. Что вам тут нужно?
– А, - бросил Гедоран, - вот уместный вопрос. Мы послали командира на поиск и ждем его возвращения.
– Вы приказываете командиру?
– Ну разве не удивительно?
Джагуты захохотали снова - привычка, решил Буян, слушая бесконечные взрывы смеха. С ума можно сойти.
– Что же, оставляю вас в ожидании.
– Я не рассчитываю проехать здесь снова.
– Не умерла еще мудрость, - сказал Болирий.
– Разве я вам не твердил?
– Наверное. Среди полчища идиотских утверждений.
– Варандас, миру нужно равновесие. На одной стороне - кусочек тяжкой мудрости, а рядом - рвотная лавина безмозглой тупости. Разве не так идут дела?
– Но, Болирий, капля духов не перебьет вони дерьма.
– Это зависит, Варандас, от того, куда ты сунешь нос.
Гедоран произнес: - Постарайся уведомить нас, Варандас, когда учуешь что-то сладкое.
– Не задерживай дыхание, Гедоран'
Под раскаты смеха Буян послал Солдата Ве"Гат в движение, заставив обогнуть Джагутов слева. Затем "скакун" перешел на тяжелую рысь. Вскоре Охотники К'эл догнали их.
Он чувствовал в них неуверенность.
– Да-а, - шепнул он.
Интересно, кто тот командир? "Наверное, чертов идиот. Но любой сбежал бы от такого смеха. Да, это имеет смысл. Лично я помчался бы прямиком Худу в жопу, лишь бы подальше от них.
И как только учую какую ни на есть сладость, мальчики и девочки, поскачу назад и расскажу вам".
Пыль стала ближе. Может быть.
Глава 7
Ожидая должного
– Я правильно вижу?
– спросил Брюс Беддикт.
– Участь мира в руках трех женщин?
Атри-Цеда Араникт еще раз затянулась палочкой и бросила окурок в костер. "В языки пламени..." Она задерживала дым в легких как могла долго, словно, отказываясь выдыхать, могла остановить течение времени. "Я видела пещеры. Видела тьму.... и дождь, боги подлые, видела дождь..."
Наконец она выдохнула. Если дым и вышел наружу, она его не увидела.
– Не только три женщины. Еще один мужчина. Ты.
Они спокойно сидели у костра. Солдаты спали. Ночью затих и рев ведомого на убой скота. Костры угасли, когда порывы ветра пожрали последние кизяки; воздух наполнился пеплом. Придет заря... "мы уйдем. Сломленные - каждый на свой манер. Могла ли я вообразить? А она... знала? Должна была. Мы разрублены ее мечом".
– Это было необходимо, - подал голос Брюс.
– Звучит, словно ты сам себя убеждаешь, - заметила она. Вытащила из кошеля фитилек, сунула кончик в пламя. Проследила, чтобы он разгорелся получше. Поднесла к лицу, чтобы зажечь очередную палочку.