Уверенность в обмане
Шрифт:
— Что? — хриплю я.
— Ты прекрасно расслышал меня, Энди. Он — мой первый любовник. Но я не думаю так о нем сейчас. Он просто мой друг и все.
Я сглатываю и пытаюсь сдержать чувства, что угрожают затопить меня. Этот ублюдок прикасался к ней. Нет, не это. Он был ее первым! Я и раньше недолюбливал его, теперь же я его просто ненавижу. Но я ничего не могу сказать по этому поводу. Мы оба взрослые люди. У нас у обоих были другие партнеры до встречи друг с другом. Черт, ну почему именно этот ублюдок стал ее первым?!
—
— Да мне нечего сказать, — отвечаю я.
Она застонала в отчаянии, всплеснув руками в воздухе.
— Я сдаюсь, — вырывается у нее. Ее кулаки стукаются об обивку сиденья, когда она вскакивает и несется в сторону кухни. Открывается холодильник, и я слышу, как звякает стекло, извлекаемое из коробки. Она захлопывает дверцу холодильника и открывает пиво. Как она может его пить, я не знаю. Я никогда не пил пиво. Конечно, я мог выпить бутылочку этой на вкус напоминающей мочу жидкости, но пить я предпочитаю ром или водку, никак не пиво.
Она делает большой глоток прямо из горлышка.
— А-ахм, — выдыхает, протягивая бутылку мне, и спрашивает:
— Хочешь?
— Нет, спасибо. Я не выпил и капли с тех пор, как... — мои слова замирают на губах.
Маккензи облизывает губы. Ее глаза закрываются на мгновение, пока она делает еще один глоток из бутылки.
— Молодец ты! Повезло Оливии. Я думаю, это делает ее счастливой.
— Я делаю это не для нее, — я наблюдаю, как она стискивает челюсти.
Она ставит пиво на столик и прижимается плечом к стене.
— Пусть так. Я уверена, она счастлива. Итак, могу я предложить что-нибудь? Содовой?
Я приподнимаю брови вверх в притворном изумлении.
— Да. Как насчет того, чтобы перестать прятать от меня дымок? Я же знаю, что ты курила.
Хорошо, что в данный момент Маккензи не глотает пиво. Потому что, я уверен, оно бы все разлетелось по комнате в виде брызг.
— Я... я не понимаю, что ты имеешь в виду, — она отрицательно качает головой при каждом слове.
Я встаю и с хрустом разминаю мышцы перед тем, как направиться к ней.
— Не играй со мной, Эванс. Я знаю, что у тебя есть заначка. Чувствую это.
— Подожди! Что? Нет! Это невозможно. Я, хм, я брызгала освежителем воздуха, — ее руки беспокойно бегают вокруг нее, пока она пыталась придумать что-нибудь, чтобы прикрыть свою ложь.
— Роковая ошибка номер раз, — комментирую я, останавливаясь прямо рядом с ней. Моя улыбка становится все шире.
— Как? Это невозможно, — повторила она.
— Ну, не тогда, когда перед вами спец, женщина. Как ты думаешь, я только и делал, что учился в юридической школе? — я заправляю прядь волос ей за ухо, скользя пальцем по ее лицу.
Она наклоняет голову, прижимаясь щекой к моей ладони. Мягкий вздох вырывается из ее груди, когда она расслабляется от моего касания.
— Приятно
— Ты можешь многому у меня научиться, мой юный Падаван.
Маккензи поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом и смеется.
— Я уверена, что могла бы. Но никто еще не раскусил меня.
— Хочешь поспорить?
— Я ведь не Гэвин. Ты не можешь окунуть меня в дерьмо.
Я наклоняюсь, слегка очерчивая путь губами до ее уха и шепчу:
— Сначала скажи, где она у тебя, а потом посмотрим.
Она моргает в замешательстве, ее брови изумленно приподнимаются, когда она подыгрывает мне.
—Хмм, кладовая. Вторая полка рядом со специями, — я обнимаю ее за плечи, подмигивая.
— Рядом со специями? Хмм. Занятно, — я обхожу ее, хлопнув по заднице. Она подпрыгивает и пищит, обернувшись, чтобы следить за мной глазами. Я усмехаюсь, зная, что она никак не прокомментирует такое поведение четырнадцатилетнего увальня.
— Какая бутылка? — спрашиваю я, переставляя специи.
— В бутылке орегано с затемненной буквой «О». Бумагу найдешь в коробке из-под печенья Гарфилда.
Я нахожу бутылку и коробку с печеньем и усаживаюсь там, где мне удобнее завернуть косячок. Ножом для масла я мну уже мелко нарезанный гашиш и располагаю его по центру тонкой бумаги. Завернув самокрутку, я стараюсь сделать ее как можно толще. Довольный проделанной работой, я потягиваюсь за зажигалкой, сунув косяк в рот, поджигаю его и глубоко затягиваюсь. Задерживаю вдох на несколько секунд, позволяя наркотику всосаться в ткани легких. Почти мгновенно я чувствую, что успокаиваюсь. Все мысли о Гэйдже и Маккензи исчезают. Я прислоняюсь спиной к печке, выдыхаю дым и наблюдаю, как он постепенно окутывает меня призрачным облаком.
— Ну, как, полегчало? — Маккензи спрашивает, ее пальцы забирают косяк из моей руки, легонько касаясь.
Я смотрю, как она пробует. Я не могу вспомнить последний раз, когда курил травку, но легко бы привык к эффекту расслабления.
— Слушай, а почему это я не в курсе, что ты куришь?
Она усмехается, еще раз затягиваясь, прежде чем передать косяк мне.
— Ты еще много чего обо мне не знаешь, Энди.
Я вздергиваю брови на ее ответ, глубоко затягиваясь от косяка.
— Правда? — я давлюсь и кашляю, выдыхая дым из своих легких.
Она забирает его из моих пальцев, поднося к своим губам.
— Да.
Макки отделяет от нас стойка бара. Она перескакивает ее, выгибая спину, готовая вновь наброситься на меня.
— Эй, сейчас, — я грожу пальцем в сторону злющей кошки. — У меня двое потрясающих мальчишек, которые явно не принимают в расчет то, что ты значишь для меня, — Макки демонстрирует полный игнор моему взгляду и целится на меня вновь.
Маккензи фыркает, выдыхая дым через нос. Я смеюсь, наблюдая, как дым окутывает ее.