Увертюра ветра
Шрифт:
Камелия вдруг ахнула:
– Точно! Ваши ведь портреты были - тогда, на воротах Академии! Я еще посмотрела мельком - знакомые вроде черты... а вы заметили?
– Руку на отсечение даю - заметил, - с мрачным удовольствием сказал Нэльвё.
– И в Ильмере - тоже. Вон как задергался.
– Мне на минуточку показалось, что вы хотели нас покинуть...
– робко, сама не веря в то, что говорит, начала Камелия. И осеклась, увидев, как я изменился в лице.
– Или не показалось?
Я смущенно кашлянул, но промолчал.
– Даже не надейся и на этот
– Разберемся с ночлегом - и объяснишь, наконец, что происходит.
– Все всё объяснят, - согласился я, многозначительно смотря на Отрекшегося.
– Все!
– радостно подхватила Камелия.
Мы с Нэльвё переглянулись, и в его взгляде явственно прочиталось: "Не всё так не всё".
Я едва сдержал смешок, продолжив нарочито серьезно и совсем о другом:
– Поедем по королевскому тракту? Впрочем, там наверняка будут расклеены объявления о розыске...
– Они и тут были, - "вовремя" поделилась Камелия.
– Вас мастер Нэльвё зачаровал.
Разговор сам собой сошел на нет.
Я вскочил в седло. Слабость еще чувствовалась, но держался я более-менее уверенно.
Впрочем, вспомнив кое-что, я пустил Стрелочку быстрым шагом и нагнал вырвавшегося вперед Нэльвё.
– Твоя работа?
– бросил я, подъезжая.
Он, к моему удивлению, только покачал головой.
– Я не понял, что с тобой приключилось. Поэтому не рискнул вмешиваться. Даже энергией не стал делиться. Ты был как замершая на ребре монета: только тронь - и она качнешься в одну из сторон.
– И ты отдал меня на волю случая?
– фыркнул я.
– Состояние было стабильным, - пожал плечами Нэльвё.
– Я решил, что разумнее всего будет повременить. И, судя по всему, не ошибся. Лекарь тебе уже не очень-то нужен, а вот сытный ужин и крепкий сон будут очень кстати. И да, Мио!
– спохватился он и обернулся, криво улыбнувшись.
– Не вздумай колдовать!
Что-то подобное я ожидал услышать и не стал возражать.
Говорить нам больше было не о чем, и я приотстал. Мое место на узком тракте, где едва могли разминуться двое путников, тут же заняла Камелия. Я этому только обрадовался: значит, никто не будет тревожить меня назойливым присутствием.
Ночь уже опустилась на землю, и небо налилось тревожной чернильной синью. Ветер с реки холодил плечи. Невозможность прибегнуть к волшебству сейчас меня даже радовала. Я мог закрыть глаза и вдыхать вечернюю тишину, впивать холодный, словно расплескавшийся из кувшина с родниковой водой, воздух...
Закрыть глаза - и вслушиваться в тихий шорох всколыхнувшихся ветвей, серебристую трель соловья и тихие напевы ветра, не пытаясь вплести в них свой голос.
***
Когда мы, наконец, добрались до постоялого двора - россыпи желтых огоньков, пугливо жмущихся друг к дружке - уже окончательно стемнело. Густые сумерки перетекли в раннюю ночь, с блеклыми еще звездами и мглистым небом. Время неустанно
Я замер на изломе холма, любуясь - и, подхлестнув поводьями, пустил лошадь вскачь. Ветер толкнул в грудь, взметнул волосы. Растрепавшаяся, позабытая мной коса хлестнула по спине в последний раз - и рассыпалась по плечам. Я дернулся было, чтобы поймать ленту, но опоздал: она текучим, плавным движением обняла рукав, на мгновение прильнула к штанине и соскользнула в ночь. Я зачем-то обернулся, словно надеясь ее увидеть, и, коротко выругавшись, поскакал дальше.
Стрелочка слетела с холма и перешла на неторопливую рысцу. Огоньки стали ближе и, словно разглядев нас и перестав бояться, рассыпались по полю искристой гурьбой. Сквозь ночную мглу постепенно проступали смутные очертания постоялого двора.
– Надеюсь, не опоздали, - напряженно сказал Нэльвё, вглядываясь в темноту.
Мы ехали бок о бок.
– "Не опоздали"?
– пискнула откуда-то позади, из шепчущей за спинами ночи, Камелия.
– Уже поздно. Комнаты разбирают еще под вечер, к семи-восьми часам. А сейчас все десять. Трактир, конечно, большой, мест должно быть много, но...
– он замолчал, предоставив самим додумать очевидное.
Я с сомнением взглянул во тьму. Остротой зрения thas-Elv'inor я похвастаться не мог, и был уверен только в том, что впереди действительно что-то темнеет.
– Купцы редко выбирают Восточный тракт. Морем ближе, - негромко, скорее размышляя вслух, чем к кому-то обращаясь, проговорил я.
Дорога, теряющаяся во мраке, споро ложилась под копыта коней. Россыпь огоньков окончательно разбежалась - и обернулась очерченными желтыми квадратами окон. Смутные раньше очертания становились все отчетливее, и теперь даже я мог разглядеть громоздкое двухэтажное здание со смешной чуть приплюснутой крышей.
Большой, крепко сбитый, ярко освещенный газовыми лампами и обнесенный высоким частоколом, вблизи трактир выглядел неожиданно внушительно.
На вывеске кто-то с легкой руки вывел: "Дорога для путницы", а под ней, с неожиданной для провинциального заведения тщательностью, вырезал рисунок девушки с и двумя косами. В игре пламени стоящей рядом, над входом, свечи разглядеть ее черты я не смог. Только прямой жесткий взгляд и что-то странное на плече: то ли вцепившегося в него ворона, то ли примостившуюся кошку... то ли крысу.
"Странная вывеска. Нужно будет расспросить хозяев", - мелькнула в голове рассеянная мысль - и тут же забылась, вытесненная новыми впечатлениями, когда мы въехали в гостеприимно распахнутые ворота. И верно: двери постоялых дворов открыты до полуночи. Позже достучаться до хозяев становиться почти невозможно.
Я спрыгнул коня. Старик-конюх - удивительно бодрый несмотря на поздний час - встретил нас улыбкой столь же подхалимской, сколь и доброжелательной. Оставив его разбираться с лошадьми, мы ввалились в трактир - и окунулись в море тепла и уютного света. Оживленный гомон голосов плескался вокруг, захлестывая с головой, а заливистый смех заставлял невольно улыбаться.