Увидеть море
Шрифт:
Итак, две высокодуховные личности стояли на вьезде в Нижневартовск, воткнувшись несгинающимися конечностями в мерзлый грунт, и были готовы порвать этот город на коммуникационные лоскутки ради зарплаты и скромного бонуса, чтобы в последствии потратить его на гитары, блюзовые концерты, девочек и глоток качественного спиртного — анестезию от пустой и бессмысленной реальности.
– Займись презентацией, Крис! — покровительственно похлопал я по плечу коллегу. — Я опрошу менеджеров.
В костюме с иголочки
«Эй, гуляй, мужик! Пропивай, что есть! — неполиткорректно разрывался на все три децибела колонок маленький Санио на подоконнике. — Как ты не пахал, мужик, обносился весь!»
Заиндевев на секунду, я длил неловкую паузу, в легком когнитивном диссонансе внимая любимой группе времен нальчикской юности.
«Нашу Русь пропили коммунисты на корню, так что пей и ты, мужик! Пей за всю…»
– Добрый день? — осторожно осведомился я, колыхнувшись иссиня-переливчатыми фалдами. — Я менеджер по коммуникациям из корпоративного центра. Хотел получить ваш фидбэк на предмет текущего положения дел.
– Из центра, говоришь? — тут же сделал стойку наиболее молодой и круглолицый. — Фидбэк тебе нужен! У меня третий месяц запчасти на буровые не приходят! У меня план сорван, на! Да я вас с вашим корпоративным центр…
– Погоди, Рамсат! — перебил говорящего кряжистый нефтяник в центре. — Я его про финансирование спрошу! Понаспускали проектов, а нам разгребай? А за какие шиши!
Нет, явно не так я представлял себе работу консультанта. Вместо продуктивного диалога за чашечкой кофе о том, как нам вместе увеличить ценность и обеспечить устойчивость, я оказался в вольере с тремя разъяренными самцами нефтяника, желающими поточить свои острые клыки о нежную тушку столичного парламентария.
Но как говорится, улыбкой и пистолетом можно добиться гораздо больше, чем просто улыбкой. Моим пистолетом была информация: достав блокнот и ручку и, не прекращая улыбаться и благожелательно кивать, я принялся фиксировать основные тезисы выкрикиваемых обвинений. Это немного смутило горячих коллег.
– Что это вы там пишете? — осторожно спросил кряжистый.
– О, ничего особенного, не волнуйтесь! — блеснул я всеми тридцатью двумя пломбами. — Записываю проблемные вопросы, которые вы мне описали. Я считаю, что руководство наверху должно напрямую ознакомиться о них в соответствующем виде. Конечно же, строго анонимно. Как кстати ваши фамилия-имя-отчество?
– Воплиуллин Фирзат Охрипович, — осторожно представился кряжистый.
– А вас?
– Фаризуллин Рамсат Хамлотович, — настороженно отрекомендовался круглолицый. — Вы говорите, начальство наверху? А насколько «наверху»?
– На самом
Третий нефтяник, доселе хранивший молчание, сам выскользнул из-за стола и вытянулся в мою сторону с фальшивой улыбочкой и протянутой для рукопожатия рукой.
– Бахвауллин Откат Доходович, — тонко пропел он. — И я не скажу, что поддерживаю коллег полностью (он метнул на двух соседей по кабинету сердитый взгляд). Перегибы и недочеты, конечно, имеются, без них куда, но в целом работаем, так сказать… повышаем.
– Я очень рад, что кроме негатива, есть и положительные моменты. Об этом руководство компании, конечно, тоже должно быть информировано, — с энтузиазмом подхватил я. — А сейчас я бы хотел поговорить с каждым из вас предметно, если вы не возражаете.
– Кофейку с дороги? — воскликнул Откат Доходович, распахивая створки офисного шкафа. На полке кроме початой банки растворимого Нескафе солидно возвышалась полбутылки пятилетнего армянского коньяка. При виде спиртного Бахвауллин сконфуженно крякнул, а Фирзат Охрипович и Рамсат Хамлотович подернулись легким румянцем и сосредоточено задышали в свитера.
Весь день я, как гоголевский Чичиков, открывал двери кабинетов и вел беседы с разнообразными колоритными персонажами местного отделения ТНК-БП, не прекращая записывать и делать пометки в блокноте. Ближе к вечеру я сконтачился с Крисом, который по причине лингвистической немоты не мог принять участия в процессе и огорченно отбыл в гостиницу. Вместе мы решили, что на сегодня я уже «вовлек» достаточно «стейкхолдеров» и пора все это дело отметить «обедом».
– По кружке пива, не больше, — строго сказал Крис, когда мы загрузились в такси, чтобы отбыть в местный ресторан.
– Поддерживаю, — кивнул я. — У нас самолёт рано утром.
Первую бутылку виски мы прикончили где-то в полночь. По причине закрытия ресторана нас выперли на улицу, где мы даже слегка протрезвели, оценив серьезность минус сорока.
– Итс крейзи! — испуганно взвизгнул туманный альбионец, резко напяливая трикотажную шапочку.
– Твою ж мать, — поддержал я его, переходя на трусцу.
Пятиминутная пробежка по сугробам до гостиницы взбодрила нас настолько, что по прибытию в гостиничный бар мы моментально заказали ещё бутылку Джека Дэниэлса.
Мягкий полумрак, разгоняемый потрескиванием пластиковых дров псевдо-камина, и округлые формы улыбчивой официантки настраивали на философский лад.
– А вот скажи мне, Крис, — спросил я. — У тебя успешная карьера. Хорошая зарплата. Интересная работа. Ты счастлив?
– Трудный вопрос, — помедлил Крис. — Конечно, грех жаловаться. Я путешествую по миру, вижу разные страны, встречаю интересных людей… однако, это не то, о чем я мечтал, когда был юн. У меня образование преподавателя литературы. Я мечтал, что буду преподавать Шекспира детям в каком-нибудь провинциальном Уэкерсби, женюсь на хорошей девушке, а по выходным буду играть блюз в местной группе в пабе…