Увидеть небо
Шрифт:
На пейджер пришло сообщение от Тиграна. Он просил денег. Как тут быть? Если рассчитаться с армянами, то не хватит денег для братьев Пивоваровых, а если не давать армянам, то строительство заморозится. Может, повесить этот вопрос на Спарыкина? Раз он наша крыша, пусть доказывает армянам, что все будет - тип-топ. Серега наверняка бы что-нибудь придумал. Ощущение краха приобретало новые оттенки. За последние десять дней столько плохих известий, сколько иногда за целый год не наберется.
И вот что интересно, чем больше времени проходит со дня смерти Игоря, тем лучше я о нем думаю, а Спарыкин,
Мной овладела апатия. Я упал на скамейку и тупо смотрел на прохожих, на липы и голубей. В принципе, все эти неприятности временные. Когда- то все это кончится, или так, или эдак. А ведь тоска у меня не от этого, а от одиночества. Мать мне тут не опора, Серега мог бы его скрасить, так он - в больнице. Дурак я, дурак! Только сейчас я понял, что нужно мне было, пока Игореха был жив, приткнуться к нему носом и поскулить по-собачьи. Он бы мне помог. Да поздно все это.
Бабу мне надо. Все жду чего-то, ищу, а найти не могу, или не хочу, или боюсь. Искатель хренов.
Запиликал сотовый. Это была Галя.
– Через два часа у меня последняя лекция заканчивается, - сказала она.
– И после этого я свободна. Две пары и лабораторное занятие отменили из-за болезни препода. Ты как?
Если бы она знала, как я обрадовался ее звонку!
– Запросто!
– заорал я в трубку.
Мы договорились о встрече около второго корпуса.
– Если я опоздаю чуток, подожди, - попросил я.
– У меня с машиной неполадки. Попробую наладить "восьмерку", если не успею, примчусь на "москвиче".
Я поехал к своему дому. Марсель уже успел поставить колеса на машину, но фары все еще были разбиты. При дневном свете повреждения выглядели еще ужаснее, и у меня опять испортилось настроение. Минут пятнадцать я ходил вокруг своей тачки, оценивая, во сколько выльется кузовной ремонт. На заднем сидении я заметил фары, лампочки и стекла. Видимо Марсель успел купить запасные части, но из-за нехватки времени перенес монтаж на более поздний час.
Я поднялся в квартиру, съел бутерброд с колбасой, взял запасной ключ от "восьмерки", переоделся в рабочую одежду и опять спустился на улицу. Поменять фары и поставить стекла - много ума не надо.
Когда приехал Марсель, я уже почти закончил, он был слегка этим обескуражен, видимо, хотел подзаработать, но не сказал ни слова. Когда мы завершили работу, до встречи с Галей оставалось полчаса. Я сел в машину переключать рычаги и нажимать педали, а Марсель проверял работу габаритных огней, стоп-сигналов, сигналов поворота, а так же ближний и дальний свет. Все работало. Я заплатил ему сто тысяч. На двух машинах мы доехали до стоянки, я припарковал "москвич", после чего Марсель подбросил меня до дома.
Я наспех принял душ, еще раз тщательно побрился, но на фен времени уже не осталось, пришлось ехать с мокрыми волосами. Я катастрофически опаздывал. По пути я решил, что мы пойдем с Галей в ресторан. Она, конечно, скажет, что не одета для такого случая,
Я опять растворился в городской суете. Огромный мегаполис поглотил меня, принял в свое чрево и погнал по сосудам. Казалось бы, я - сам себе хозяин, куда хочу, туда и еду. Ан нет, не тут то было. Здесь - светофор, там - тупик, здесь - копают канаву, будьте добры, Коля Чебоксаров, извольте подчиняться правилам организма. Вы торопитесь? Вот вам - пробочка! Кому-то, может быть, и смрад, а мне нравится запах улиц. Город шумит мне вслед и подталкивает в спину, беги, шевелись, дыши и ничего не бойся. Спасибо, друг.
В который раз за сегодняшний день я ошибся. Галя была одета по торжественному. Шикарная прическа, неяркий, но стильный макияж, под распахнутым плащом богатое платье. Естественно, она ведь знала, что я приеду, значит, мы куда-нибудь пойдем. Весь день прошаталась по институту в этом наряде, а может быть, только что переоделась. Да, точно, только что переоделась, вон из пакета выглядывает джемпер. Какие хлопоты, и все ради меня. Приятно, черт возьми. Кабинки отпадают. Нужно что-то престижное и дорогое, а это - опять расходы.
– Кто это так изуродовал твой автомобиль?
– спросила она, устроившись на сидении.
– Давай сегодня не будем об этом. Уговор только о хорошем. Куда едем?
– спросил я наугад.
– В "Метро", - назвала она самый дорогой кабак.
– Заметано.
– Я ведь пошутила, - спохватилась она.
– Там ведь так дорого.
– Это в первый и последний раз, - подхватил я.
– Потом, когда мы поженимся, будем пить только дома и закусывать колбасой.
Она расхохоталась.
"Хватило бы вчерашней выручки", - подумал я и похлопал себя по карману.
Если не ходить в ресторан, то зачем тогда работать? Где, как не в ресторане, можно людей посмотреть, себя показать, ну не в театре же, ей богу! Лишь бы это не стало привычкой. Сигаретный дым, пузырьки шампанского и плюшевые скатерти, все это так затягивает. Я знаю столько людей, для которых кабак стал смыслом жизни. Причем они не алкаши, а просто тусовщики, убожество, одним словом.
В какой бы ресторан вы ни пришли, вы обязательно встретите там трех четырех подвыпивших братков в компании с малолетними зассыхами. Обязательно где-нибудь в уголке будет сидеть парочка надменных девиц, одна из которых еще куда ни шло, а вторая - непременно уродина. Официант, как правило, будет слегка туповат, и если вам чего-то очень захочется, то в меню вы этого не найдете.
"Метро" мало чем отличался от других заведений такого рода, разве что музыка потише, посуда подороже, да кухня побогаче. Мы очень мило посидели. Время пролетело незаметно, я даже не помнил, что ел. Столько друг другу наговорили, что за три часа стали близкими друзьями. Я зачем-то рассказал Гале историю со своим дальтонизмом.
– А разве так бывает, когда не видишь только один цвет?
– удивилась она.
– Вообще-то не бывает. Я - уникум. Один доктор на мне даже диссертацию написал. До пятнадцати лет ездил ко мне из города. Потом куда-то пропал.