Уйти до рассвета

Пик Лилиан

Когда она передала Кэнди слова ее отца, та сразу заупрямилась.

— Я не хочу сидеть с ними и слушать, как этот старый дурак разговаривает с моим папой.

Но коллегой оказался вовсе не «старый дурак». Это была стройная, изящная блондинка тридцати с небольшим лет, носившая аккуратный французский пучок. У нее было очень выразительное лицо с высокими скулами, но глаза и складка у рта выдавали хищность и расчетливость, которые почти разрушали красоту ее черт. Красиво в ней было все: и фигура, и платье, которое она, видимо, надела после работы, — пестрое, яркое, с короткими рукавами. Увидев ее, Ким, в своем бело-голубом

костюмчике, который она посчитала приличным надеть по этому случаю, почувствовала себя бедной золушкой.

Оуэн коротко представил их друг другу:

— Беренис, это моя домработница, мисс Пейтон. Мисс Пейтон, моя коллега и друг Беренис Рэнделл.

Сердце Ким упало. Значит, она его «друг», вот даже как. Видимо, очень скоро она станет больше, чем другом. Они обменялись рукопожатиями, на минуту мягкая ладонь гостьи задержалась в руке Ким, и она вдруг вспомнила обещание, которое дал ей Оуэн на берегу озера, в день ее рождения. «Пожалуй, я прислушаюсь к вашему совету и найду мать для своей дочери».

Да, он решил сдержать обещание. Беренис Рэнделл была одной из тех редких женщин, которую он так хотел и почти уже отчаялся отыскать, — умна и красива, а значит, на его взгляд, идеально подходит на роль его жены. Она была, говоря его собственными словами, «воплощением мечты».

Из-за спины Ким появилась Кэнди.

— А это у нас, — сказала Беренис елейным голоском, — наверное, Кэнди. Какая славная малышка! — Она протянула ей руку. — Кэнди, я так рада, наконец с тобой познакомиться. Я много о тебе слышала.

Но Кэнди не собиралась привечать гостью. Она упрямо спрятала руку за спину. Гостья очаровательно рассмеялась и с пониманием похлопала ребенка по плечу. Оуэн взял Беренис за руку и повел в гостиную.

— Мисс Пейтон, — бросил он через плечо, — принесите нам что-нибудь выпить. Надеюсь, ужин скоро будет готов?

— Да, конечно, мистер Ланг. — На мгновение взгляды их встретились — ее послушный, его подозрительный, — и он прошел вслед за гостьей в комнату.

Безупречно выбрав подходящий момент, Ким внесла поднос с едой и расставила блюда с ловкостью, которую приобрела за то время, что служила у Оуэна Ланга. В соответствии со своим статусом слуги она старалась держаться незаметно, в тени, ее хозяин и его гостья тем временем болтали о разных мелочах, а девочка крутилась на своем стуле. Кэнди старалась поймать взгляд Ким, но та упорно не поднимала глаз. Наконец девушка выскользнула из комнаты, бесшумно прикрыла за собой дверь, ловкая, как кошка, и таким же образом подала следующее блюдо.

Ей показалось, что несколько раз она поймала на себе удивленный, вопросительный взгляд Оуэна, но продолжала сохранять на лице серьезное и сосредоточенное выражение, как будто она только для того и жила, чтобы как можно лучше обслуживать своего хозяина. И только во второй половине ужина из гостиной донесся крик Кэнди:

— Я доем в кухне с Ким!

— Тише, не кричи! — резко оборвал ее отец, его сердитый голос был хорошо слышен за дверью.

— Я доем в кухне с Ким! — повторила Кэнди, на этот раз, визжа во весь голос.

— Ты останешься там, где сидишь, девочка моя! — Ким никогда еще не слышала, чтобы Оуэн так сурово разговаривал с Кэнди, и результат не заставил себя ждать: послышался шум, вопли, потом резкий вскрик:

— Я тебя ненавижу! И ее ненавижу! — вопила Кэнди, наверняка имея в виду будущую мачеху. — Я хочу Ким,

Ким! Я иду к Ким!

Дверь в кухню распахнулась, и Ким застыла на месте, готовая к любому развитию событий. Кэнди влетела в кухню. Она бросилась со всего размаха к Ким, крепко обхватила ее ручками за талию и зарылась головой в ее фартук. Вслед за ней в кухню тяжелыми шагами вошел Оуэн, Беренис семенила за ним.

— Отпустите мою дочь, мисс Пейтон!

— Я не держу ее, мистер Ланг, — холодно произнесла Ким. — Вы можете сами в этом убедиться, если дадите себе труд посмотреть повнимательней. — В подтверждение своих слов она подняла вверх руки.

— Что она себе позволяет, Оуэн? — раздался возмущенный возглас за его спиной. — Она же всего лишь прислуга!

— Кэнди, — приказал он жестким, как наждачная бумага, голосом, — отпусти немедленно мисс Пейтон и вернись за стол!

— Она не мисс Пейтон, — раздался приглушенный, капризный голосок. — Она Ким. И я останусь с ней.

Кэнди повезло, что она не видела злобного взгляда, который бросил на нее отец, но Ким все видела и обхватила руками маленькую фигурку, словно хотела защитить ее.

— Отпустите мою дочь, мисс Пейтон, — проговорил Оуэн сквозь зубы, — а не то я... — Он поднял руку.

— Если вы дотронетесь до ребенка, мистер Ланг, — Ким говорила ровным, тихим голосом, стараясь не обращать внимания на затопивший ее ледяной ужас, — я отведу ее к Дафне и оставлю там.

— Вы мне возражаете, мисс Пейтон? Это что, бунт? — Наконец его гнев прорвался сквозь дамбу приличий. Он опять занес над ней руку и на этот раз со всей силы ударил ее по щеке. Губы у нее задрожали, глаза наполнились слезами, но она не отступила. Скорее она вытерпит еще один удар, чем позволит ему бить девочку.

Через мгновение он опомнился и понял, что наделал. Он посмотрел на свою руку, потом на ее лицо, на малиновую щеку, увидел, как красное пятно расползается по коже. Его гнев тут же иссяк, оставив его опустошенным и безжизненным. Он повернулся и медленно вышел из кухни.

Кэнди оторвалась от Ким, вышла в коридор и поднялась по лестнице, громко топая ногами. А Ким так и осталась стоять на месте, бледная, дрожащая. Ее охватило чувство непоправимого несчастья. Все равно она не могла разлюбить его из-за этого поступка. Она даже почувствовала, что полюбила его еще сильнее, потому что теперь твердо знала, что под маской цинизма и надменной холодности скрывается натура страстная, пылкая, неуправляемая, как у любого нормального мужчины. Она с трудом пришла в себя и отнесла в столовую кофе. Пока она разливала его по чашкам, в столовой стояла мертвая тишина. Беренис не сводила с нее ледяного враждебного взгляда, Оуэн вообще не поднимал глаз.

Кэнди легла спать рано, наверное, догадалась Ким, чтобы не попадаться отцу на глаза. Оуэн повез Беренис домой. Ким сидела в кухне с открытой книгой на коленях, но не читала, и ждала его возвращения.

Глава 8

Оуэн тихо вошел в дом и прошел в столовую. Оттуда не доносилось ни звука. Собрав все свое мужество, Ким отправилась к нему сама. Дверь в столовую была полуоткрыта. Оуэн, уронив голову на руки, сидел за столом.

Несколько минут она стояла в дверях, глядя на него с глубокой жалостью. Она уже решила осторожно уйти, когда он поднял голову, видимо почувствовав ее взгляд.