Уйята. Книга 1
Шрифт:
— Тщеславный какой, надо же.
— Да не, я на его месте тоже б так сделал, — уверил Влад. — Он просто счастлив и готов об этом орать на весь мир. А уж когда вчера окончательно решил, что у нас это взаимно, то башню сорвало. К тому же мне кажется, что за всей этой внешней брутальностью и суровостью внутри него скрывается маленькая восторженная девочка, которая в диком восторге от всякой романтичной фигни. Просто у него ещё не было возможности ее кому-либо продемонстрировать. Помяни моё слово, он ещё стихами начнет тебя забрасывать и песни петь, даже если не умеет это делать.
Блин… Что он там такое придумал,
— Ой… Ты прав. Он мне и правда стихи послал, прикинь.
— Фига се… Прям простынь. Да ещё и на русском. Та-а-а-ак… — начал вчитываться Влад. — Ага…
Твои глаза, как звезды в небесах,
Сверкают, манят и любовь в ночи дарят…
Вот же жук. Пойду-ка я ему позвоню, пожалуй. Выбесил, понторез хренов.
— А что такое?
— Ну он же русский язык не знает, а значит, явно кого-то заставил писать. Тут же наши имена указаны, это явно авторская шляпа. Подозреваю, полицейский пресс-центр припряг.
— Ты хочешь сказать, что там сейчас сидит целая бригада и ждет моего ответа? — не поверила Ника.
— Не исключено. Гуожи до уср…чки боится облажаться. Он же у нас «идеальный супруг», — жестом закавычил конец фразы саб-альфа. — Значит, будет делать точно так, как советуют умные книжки теории. Что он, даром их тоннами сейчас читает… Сказано — девушки любят стихи, значит, будут тебе стихи. Сказано — нужен букет, он притащит тебе в подарок какой-нибудь веник.
— А ты б так не делал, — прищурила глаза Ника. — Ты его осуждаешь. Альфа не может проявлять чувств, это легендарный волк Стэтхэм не одобрит, ауф.
— Да нет, но я стихи сочинять не умею, это не всем, знаешь ли, дано. Мой потолок рифм — «любовь-морковь-кровь». Я ж реально как шакал или гиена в этом плане, только угорать могу. У меня бы получилось что-то вроде:
Твои глаза, как звезды в синеве,
Я так люблю, когда я весь в тебе…
— Фу, скабрезник! — скривилась Ника.
— Я ж говорил, — пожал плечами Влад. — Но могу выразительно прочитать чужие наизусть, если надо.
— Не надо, — обиделась Ника.
— Ну не злись, зай, — обнял Влад девушку со спины. — Я не аромантик, если ты про это подумала, хотя я и правда не понимаю этой вашей суеты вокруг цветочков там, одинаковой одежды и прочей ерунды. Просто меня выбесила мысль, что Гуожи дал другим людям информацию о том, что ему нравится в тебе, а затем они всем отделом сели писать авторские стихи, а потом еще и переводить, ругаясь с местным переводчиком. Причем я больше чем уверен, сотрудники действовали из-под палки, вряд ли они прониклись таким ярым желанием порадовать вечно недовольного начальника, написав любовное стихотворение для его горячо любимой супруги.
Влад чмокнул Нику в шею и ушел в туалет громко и эмоционально ругаться с Гуожи. Ника задумалась. Зная саба, тот наверняка сейчас ему дико нагрубит, а дом-альфа очень болезненно реагирует на любые личные косяки в отношениях. В одном саб прав — Гуожи ОЧЕНЬ старается. Этого не отнять.
Девушка вновь взяла телефон
«Гуожи, — написала она. — Мне очень понравилось. Не слушай Влада, пусть ругается. Стихи красивы. Ты молодец. Хорошо поработал, отлично постарался. Я оценила. Но, пожалуйста, не заставляй больше других людей писать за тебя стихи. Пойми: мне не важно, смайлик ты пришлешь или единственное короткое слово. Мне не нужны от тебя длинные поэмы, как не нужны и дорогие подарки. Мне просто приятно, что ты проявляешь внимание. Для меня только это ценно. Я знаю, что тебе безумно сложно, ты стараешься. Очень стараешься. Пытаешься быть идеальным. Но личное не публично, пойми. Не делай так больше, прошу».
С некоторой опаской, посомневавшись, она добавила коротенькое «Скучаю», скопировала перевод и отправила супругу.
— Я хочу знать, что сейчас между вами произошло, — внезапно спросил Влад, заходя в зал. — Не отнекивайся, я точно знаю, что ты ему что-то либо написала, либо сказала по телефону.
— Перевод оказался некорректным? — испугалась Ника. — Я слова вроде простые для текста выбирала.
— Ага, значит, всё же что-то написала, ясно, — почесал подбородок Влад. — Я сваливаю, ну вас на фиг, сами разбирайтесь. Советую быстрее принять душ, а я пока футон вам расстелю. Он мчит сюда на всех парах, причем в очень приподнятом настроении. Приподнятом во всех смыслах…
Короче, сейчас такой ядрёный выброс адреналина и феромонов был в отделении полиции, ужас… Понятное дело, Гуожи не специально, но… Сочувствую его коллегам: им теперь до вечера с сильной головной болью ходить. Всех задавил на хрен, ментальный король наш, он же единственный дом-альфа на всю полицию…
М-да… Парни пострадали чисто ни за что, просто потому что рядом стояли… Глупо вышло.
Влад начал было открывать шкаф, чтобы достать футон и постельное белье, но потом слабо хихикнул. Какая-то очередная дурь закралась в его огненную головушку.
— Ник, — весело прокричал он. — Потом… ну, вечером, когда приду… Будет у меня для тебя ОСОБЫЙ ПОДАРОК. Мамой клянусь, ты его надолго запомнишь. Цветов не обещаю, но шняга весьма экзотическая. Это чтобы ты не считала, что я неромантичный. И вот еще что…
Влад подошел к супруге, взял ее левую руку и написал прямо на ладони черным маркером огромную жирную цифру 520 ??. Потом проделал то же самое с правой ладонью, только цифра была уже 530 ??.
— Ты чего творишь? — закричала Ника, вырываясь. — Он же водостойкий!!!
— Вот и отлично, — заявил Влад. — Мойся с чистой совестью, а когда приедет наш дом, просто покажи ему свои ладошки в качестве приветствия. Сначала левую, потом правую. Он поймет. А я сваливаю. Тут сейчас будет жесткое порево, так понимаю. Ладошки — это ему моя личная мстя за заячьи ушки и хвостик…
* * *
Придя домой после крайне продолжительной вынужденной прогулки, Влад непривычно молчал, не хохмил. Разувшись, он принялся рассматривать валяющихся на футоне выдохшихся, но довольных супругов.