Уйята. Книга 1

Кэт Слава

Гуожи проворчал нечто неразборчивое из-за двери.

— Да блин, занавешу я тебе шторами окна, ё-мое! Вылезай, говорю!

— Он же не понимает по-русски, — напомнила Ника.

— Он по интонации всё верно понял, поверь, — продолжал гиенить саб.

— Влад… я вообще-то… стесняюсь при свете, — запаниковала девушка. — Мы же никогда прежде… всегда ночью. А тут тело видно. И лицо. И… глаза. Его глаза. Они такие дикие…

— О Боже, какие ж вы оба… нет слов… — закатил глаза Влад. — Короче, я пошел задергивать жалюзи, стесняшки-обаяшки, а ты пока его…

Саб-альфа резко дернул туалетную дверь, втолкнул Нику в туалет и выключил там свет.

—

А, ну я понял, — подытожил он через десять секунд, скабрезно улыбаясь. — Задергивать уже ничего не надо, надо же, разобрались. Видите, как всё просто, оказывается. Как знал, как знал. Пойду пока посуду помою.

Примечания:

?? Урмэ — старинное бурятское угощение, который готовили во время Праздника Белого месяца — Сагаалган. Изначально урмэ представляло собой десерт в виде замороженной и нарезанной на куски молочной пенки, полученной путем длительного кипячения молока. Это старинный вариант традиционного угощения. Позже рецепт начал видоизменяться. В уваренное молоко начали добавлять молотую черемуху и молотые луковицы саранки в качестве загустителя. Позже саранка была занесена в Красную книгу как исчезающий вид растений, поэтому современный десерт урмэ готовят из уваренной сметаны с добавлением молотой черемухи, печенья и пряников.

Глава 9

Наш любимый зайчик

Гуожи, несколько осоловелый, но донельзя довольный, полулежал на купленном недавно футоне и нежно улыбался супруге, поглаживая большим пальцем правой руки ее голые плечи, шею и линию скул. Улыбался и изредка подергивал за иссиня-черные длинные пряди. Жена блаженно закатывала глаза, игриво ворча.

— Ты гляди, идиллия какая, — хмыкнул Влад, входя в комнату с кухни. Стряхнул капли с мокрых от мытья посуды рук на супругов и заржал от их мгновенной возмущенной реакции. — Говорил же, и не в кромешной темноте можно. А то «глаза дикие», «мне в глаза смотреть страшно», «не могу», «не буду», «давай ночью, когда темно»… вы, блин, даже фразами почти одинаковыми возмущаетесь… Подождите, скоро окончательно обнаглеете, еще оцените все прелести любви перед зеркалом. А я его обязательно куплю, поверьте, и тут на всю стену для вас повешу. Ох… вангую, такая красота нас ждёт… со всех ракурсов всё будет видно…

Влад мечтательно закатил глаза и томно вздохнул, мысленно представив картину желанного будущего.

— Залепи дуло! — возмутилась Ника.

— Могу на потолок, так даже лучше, — пошло заоблизывался было Влад, но тут же горестно заныл. — Да Гуожи, ё-мое… ну я ж пошутил!!! Зачем сразу пендаль… задница до сих пор от ваших меток болит, прям по живому попал…

Гуожи громко и продолжительно хохотал, наблюдая за грустной моськой саб-альфы. Впервые за все время СОЗНАТЕЛЬНОГО знакомства он проявлял такие яркие и чистые положительные эмоции.

Ника принялась рассматривать обнаженное тело супруга.

Очень худой. Жилистый. Крупные родинки-звездочки у основания шеи. Редкие еле заметные волоски на руках и ногах. И над сосками. Необычайно белокожий. И очень много шрамов. Особенно в районе живота.

Осторожно девушка коснулась одного жуткого бурого рубца указательным пальцем. Явно ножевое ранение. Довольно длинный след. Ника накрыла его ладошкой и…

…Ночь.

Вспышки фонарей. Крики на незнакомом языке. Звуки драки. Мужчина, довольно крупный, с ножом в руках. Отвратительный запах тухлой селедки. Кровь. Боже… так много крови… резкая боль. Звуки бега и темнота…

Ника отшатнулась от супруга. Она замотала головой, пытаясь «развидеть картинку», и случайно коснулась еще одного шрама.

…Река. Выстрелы. Толпа плохо одетых чумазых людей убегает от кого-то, многие спотыкаются и падают на землю. Но не все, некоторые продолжают бежать. Среди них есть даже дети.

— В реку, живо! — отчаянно кричит какой-то мужчина. — Дети… умоляю!!! Бегите!!!

— Папа, там мама, а как же мама… — плачет старший ребенок.

— Плыви, сынок, я ее вытащу, обещаю!

— Папа, мне страшно… я боюсь…

— Плыви, дурачок!!! Я кому говорю…

Выстрел.

— Мама-а-а-а!!! — испуганно кричит мальчик.

— Плыви!!!

Выстрел.

— Хэйхэ??!!! — крики мужчин в камуфляже всё ближе. — Бу ши??! Ц-ц-ц!!!

— Я не могу, пап… лимон… он… я не могу, пойми, просто не могу уйти… дяденька, отпусти… Дяденька!!! Мама! Мамочка-а-а-а!!!

— Хэйлунцзян??!!! Айщ!!!

Беспорядочные выстрелы.

Плеск воды. Звук моторной лодки. Приближающийся противоположный берег.

Камыши. Сброшенные туда ребенок и женщина. Короткое «Тс-с-с-с!!!», сказанное голосом Гуожи. Выстрелы в землю.

— Цзай цзянь??! — тепло шепчет Гуожи мальчику, а затем кричит что-то отрицательное парням в камуфляже на той стороне реки.

Военные бурно возмущаются. Звук мотора усиливается. Лодка движется в обратную сторону. Выстрел. Гуожи падает на дно лодки.

Ярко-синее небо над головой. Белые облака. Невероятно яркое слепящее солнце.

Ощущение дикой невыносимой боли, всё вокруг размывается, становясь нечётким. Надрывный волчий вой. Это конец… конец… Нет, после такого не выживают… Слишком рано. Этого не должно было произойти, но всё же произошло.

Ребенок с матерью остаются в камышах, а окровавленный отец плашмя лежит на берегу китайской границы… А между разлученным рекой и людьми семейством величественно катит свои волны Амур…

Стоп.

Почему именно Амур?

Что это, черт возьми, было???

Жуть какая.

— Ник, ты чего? — занервничал Влад. — Тебе плохо?

— Я… мне… можно воды? Мне правда нехорошо…

— Конечно, — засуетился саб-альфа. — На тебе лица нет…

Дом-альфа тревожно взглянул в глаза Ники, и та внезапно поймала себя на мысли, что где-то уже их видела раньше. Где-то… где?