Ужасная госпожа
Шрифт:
Эдуарда не питала иллюзий в отношении своей подопечной и нисколько не сомневалась в виновнике столь ужасного грехопадения. Не обращая внимания на скатившегося с Исы раба, распекала потерявшую стыд госпожу.
— Как же вам не совестно? Вам — графине де Сильва, невесте герцога Альбукерке?! — она схватила Ису за руку, одним рывком подняла на ноги, и, оправляя платье, даже не заметила, что воспитанница испепеляет ее свирепым взглядом. — Какой стыд! Какой стыд! — продолжала причитать Дуда. — Как же ваш папенька теперь посмотрит в глаза герцогу?
До
Дьяволица будто создана на его погибель и с ужасающим упрямством идет к своей цели.
Да и он тоже хорош. Не мог удержать штаны перед смазливой девчонкой. И чем он тогда лучше аристократишек, испугавших Анхелику?
— Надо поскорее написать графу о вашем поведении, чтобы он успел расторгнуть договоренность и избежать позора, — продолжала причитать Дуда, а Иса только прикусывала губы, размышляя, как бы заставить замолчать не в меру разговорившуюся няньку.
— Не забудь перебинтовать раны, иначе сгоришь от лихорадки, — свысока бросила она Витору и позволила увезти себя из конюшни.
— С грязным конюхом, на конюшне, вам должно быть стыдно, сеньорита, — шагая по ухоженной дорожке, пеняла Дуда.
— Ты зачем заявилась? — тоном, совсем не сочетающимся с образом благовоспитанной девушки, который Иса старательно удерживала перед посторонними, оборвала она стенания Эдуарды.
— Молодому сеньору совсем худо, — ответила нянька, чем вызвала у госпожи обманчиво очаровательную улыбку.
— Что с ним? — Иса все-таки сделала вид, что обеспокоена.
— Он страшно мучается болями в животе, — тонкие и бледные губы Эдуарды подрагивали от страха и беспокойства. Подумать только, лишь раз граф де Сильва покинул дом, оставив на Дуду обоих своих детей, и, пожалуйста, дочка спуталась с конюхом, а маленький граф едва не при смерти. — Боюсь, как бы не отправился к маменьке.
Иса благодушно выслушивала сетования няньки из-за страданий Жуана, но едва Дуда упомянула мать, нахмурилась, а уголок пухлых губ раздраженно дернулся.
— Он всего лишь набил брюхо всем, что нельзя, — резко ответила юная госпожа. — Неужели сама не могла справиться? За что тебя только папенька держит? Моя бы воля, вышвырнула бы тебя из дома, — подхватив помятые юбки, она поспешила на кухню, чтобы сделать жизнь брата совсем невыносимой, а Дуда втайне перекрестилась, чтобы исчадие ада поскорее отдали замуж.
Скривившись оттого, что ею помыкают как простой служанкой, да еще и отправляют на поиски грязной дикарки, Дуда все-таки пошла за горничной госпожи.
— Быстрее, — едва Эдуарда вышла, Иса сразу же набросилась на Аниму. — Приготовь графу успокаивающий настой и добавь сонных капель.
Анима управилась намного быстрее, чем рассчитывала Иса. Она уже не стала дожидаться няньку, а, прихватив настойку, лично отправилась в комнату брата.
Едва различимый на широкой кровати Жуан лежал скорчившись и тихонько поскуливая как побитый щенок.
— Неужели это сам Жуан де Сильва? Наследник графов де Сильва? — Иса поставила настойку на кованный столик, подошла к зашторенному окну и раздернула плотные бархатные портьеры.
Получив свободу, жаркие солнечные лучи ворвались в комнату и залили кровать больного ослепительным светом, нещадно высветив дорогое, но влажное и измятое белье, бисеринки пота на бледном лбу Жуана и сальные, слипшиеся в сосульки волосы.
— Закрой! Закрой сейчас же, — с несвойственной больному силой и пронзительностью завизжал Жуан и прикрыл глаза рукой. — У меня голова вот-вот взорвется! А от жары разболится еще сильнее!
— У тебя здесь воняет хуже, чем на конюшне, — не потрудившись выполнить просьбу брата, Иса подошла к кровати и осторожно присела на самый краешек. При этом лицо графини выражало такую брезгливость, будто ее заставили сесть на край отхожей ямы.
— Кому знать, как не тебе, — захихикал Жуан. — Ты же только что оттуда, — он выразительно взглянул на помятое платье сестры. — Уже задрала юбку перед тем грязным конюхом? Думаю, герцог Альбукерке очень удивится в первую брачную ночь. Он же не знает, что берет в жены не графиню, а шлюху. Боюсь, что папенька не переживет такого позора, — мальчишка притворно покачал головой. Он был так рад случаю поддеть более сильную и здоровую сестру, что показалось дурнота и головная боль отступили.
— Ах ты, лягушачье отродье! — воскликнула Иса, вцепилась в тонкие и ломкие волосы брата и откинула его голову, собираясь влить в рот настой с сонными каплями, но встретила отчаянное сопротивление.
— Спасите! Помогите! Она меня отравит! — не хуже поросенка визжал Жуан и брыкался с несвойственной силой.
— Нет, ты это выпьешь! — стараясь удержать извивающегося брата, Иса не выпускала его волосы, отчего Жуан верещал еще пронзительнее.
— Что здесь происходит? — на визг подопечного прибежала Дуда, а позади нее, будто приклеенная, следовала Пурнима.
— Дуда! — увидев няньку, Жуан постарался придать голосу повелительные нотки, но сорвался на жалобный скулеж. — Спаси меня от этой чертовки! Она хочет меня отравить, чтобы не рассказал папеньке о ее проделках на конюшне. — А-а-а-а! — завертелся волчком, когда сестра особенно сильно дернула за волосы и сразу же отпустила.
— У него жар. Он бредит, разве не видишь? — Иса повернулась к Эдуарде и Пурниме. — Бедный мой брат, — погладила оторопевшего Жуана по влажным волосам. — Выпей, это тебе поможет, и ты поспишь.