Ужасное сияние
Шрифт:
Энди осёкся, будто обрывая сам себя. Сорен и Таннер стояли теперь рядом. Сорен улыбался уголком рта. Таннер хмурился.
— Предлагаю вернуться к насущным проблемам, — сказал Рац. Шон хмыкнул: надо же, в кои-то веки он совершенно соглашался с мелким мерзавчиком; пускай тот и выпил последнюю банку арбузной воды.
— Я хочу вернуть Айку, — сказал Шон.
— Вы сказали, что Нейт там, — добавила Леони.
Энди Мальмор молчал, зато снова заговорил Рац, его мягкий негромкий голос воспринимался какой-то ватой, в которую Шона заворачивали и укутывали — не продохнуть, не ухватиться:
— Не буду
— Самодовольный ублюдок, — тихо произнесла Леони. Шон кивнул. Если Сорен и слышал, то не подал виду:
— Необходимо открыть разрыв. Дизрупторы, которые есть у каждого, выполняют это на самом примитивном уровне, способны «штопать дырки» реальности, отправляя "на место" «сбоящие» квантовые частицы — чаще всего это фотоны или протоны, вы их называете аладами. Феномен «сияющих»… Энди, честное слово, я не знаю, хороший ли термин подобрал, — получив кивок, Сорен кашлянул в кулак, приободрился и продолжил. Он умудрялся в грязи выше лодыжки расхаживать точно так же, как в своей лаборатории, вдохновенно делиться мыслями и идеями, и Шону, как никогда прежде, хотелось свернуть ему шею.
«Крысёныш».
— Если обычные рапторы — это своего рода «программные ошибки», то «сияющие» — самые настоящие «дыры» в программе вселенной. Или «трояны», способные подстроиться под течение квантовых потоков, изменять их на уровне струн.
— Короче, — Шон перебил его. — Что нам делать?
— Не «нам», — поправил его Энди Мальмор. — Тебе, Шон. Сорен не очень верил в свою теорию, но у него получилось с тобой, и именно ты — такой «троян», который откроет нам путь в Лакос. В настоящий Лакос. Карабкаться по грязи не придётся, чему лично я очень рад.
— Да и я, пожалуй, — хмыкнул Сорен.
Шон вытянул руку вперёд. Зелёные прожилки вспыхнули и погасли; последнее время это получалось легко, как дышать или пить воду, на уровне каких-то рефлексов. Он открыл рот, чтобы заявить: хорошо, если Айка там, то я готов, чего тянем, пора действовать, но прикусил язык:
— Вы сказали, что Айка там, Энди. Каким образом она…
— Через другой источник. Леони тоже может подтвердить, вы не единственный. Правда, тот юноша…
— Нейтан. Нейт. Чёрт, он же это устроил, — Леони шумно дышала. Шону казалось, что она готова то ли в обморок хлопнуться, то ли расстрелять здесь всех. Он не тревожился: Леони была из тех, кто быстро перехватывает контроль над любыми эмоциями; и это ещё лучше, чем вовсе их не испытывать. — Сэр…
— Можешь называть меня просто Энди.
— …Вы ведь знаете, как это работает, — почему-то Леони надеялась именно на него, хотя это Сорен излагал тут свои выкладки.
— Приблизительно.
— Что с ним случилось? Он устроил бурю, вот эту самую фрактальную бурю, а потом я была в каком-то месте, там ещё был мёртвый Дрейк, а Нейт его пытался оживить…
— Наслоение
Он замолчал.
Сорен тоже. Оба что-то не договаривали. Шон опять хотел встрять со своим: ну так что, как мне открывать эту вашу квантовую дверь? Его опередил Таннер.
— Стойте. Мы ведь не можем туда идти невооружёнными. Мы с Леони кое-что придумали против этого юноши, если он опять проявит агрессию.
Леони подошла ближе к Кислотной Бабке, подтянулась, достала с сиденья конус с торчащими на широком конце проводами.
— Я собирался подключить её к вот этому, — Таннер показал рюкзак.
— Уловитель. Эшворт, вспомните, при каких условиях он работал в прошлый раз.
Таннер потёр переносицу, поправляя очки. В полумгле близ погибшего города и озера его лицо казалось мятым, как жёваная тряпка, кожа — нездоровой и желтоватой; он сутулился.
— Зародыши, первичная эмбриональная ткань, но у нас здесь нет ничего похожего.
— Есть, — сказал Энди. Он достал из кармана нож: самый обычный, железный, Шону даже показалось, что со следами ржавчины, хотя и тщательно вычищенной. Затем резанул ткань на своей больной руке. Шон сумел не скривиться, когда увидел знакомое ещё по соседу-Кэрролу, а с ним и по нескольким другим: беспорядочные наросты из костной ткани поверх кожи, пульсирующие шары с витьём сосудов вперемешку с перегородками фасций. — Я буду резервуаром, Эшворт. На тот случай, если кто-нибудь беспокоится: это вряд ли меня убьёт, а если я ошибаюсь…
Он дёрнул раненым плечом. Нарост из перекрученной кожи свесился до локтя, похожий на очень длинный бескостный палец. Шон явственно услышал тихое «твою мать» Леони.
— Итак, — Сорен снова выступил вперёд. — У нас есть план, вооружение, и каждый знает свою роль. В идеале мы вытащим всех невинных, ликвидируем квантовую аномалию и по идее замедлим разрушение нашего мира, вызванное «светящимися». Есть вопросы?
— Да, — сказала Леони. — Откуда вы всё знаете?
Энди улыбнулся:
— Это моя обязанность. Я всё-таки Энси-Хозяин, нейросеть Интакта, столицы Объединённых Полисов Ме-Лем. Нейросеть, к слову, существует: помогает моделировать события с высокой точностью, весь город — это один огромный сервер и «хранилище» программы. На самом деле, обычный просчёт вероятностей: о «сияющих» мы узнали достаточно давно, хотя в течение долгого времени феномен… скажем так, существовал в единственном числе и… не представлял опасности.
— По-моему, он врёт, — пробурчал Шон. Леони издала возмущённый звук — между стоном и междометием. Некоторые чересчур доверяют картинкам из учебников, даже если они оживают, являются во плоти и показывают фокусы с собственным телом, похожие на отросший хвост обезумевшего варана.
«Всё равно врёт. Или не договаривает».
«Айка там».
Вот это — правда: он сам видел, как она исчезла, словно её вырвали из ткани пространства. Время — лишь ещё одно измерение, если возможна телепортация из одного полиса в другой, то почему нельзя то же самое сделать с «когда»?