Ужасное сияние
Шрифт:
Смутно знакомый тип с шипением выдохнул и стиснул правой рукой левое плечо.
Шон вытаращился: серьёзно? Он закрыл собой Сорена? За какие такие заслуги, не говоря уж о том…
— Математический расчёт. Примерно догадывался, куда и как ты будешь стрелять, — похоже, тип заметил недоумение на лице Шона. Он рванул болт, тёмная одежда стала блестящей и мокрой от крови. Рука повисла плетью.
— Ничего себе, — Сорен подошёл ближе. Он держал один из небольших излучателей, «городское» оружие, которое редко использовалось по назначению. Оно не убивало, но могло ослепить,
— Меня зовут Эвери Миэ, — внезапно перебил «тип». Из-под пальцев капала кровь. Шон выбрался из убежища — уставший, глупый, никчёмный. Даже эта жирная хромая тыловая крыса его опередила и не позволила отомстить Рацу, а тот теперь целился из излучателя. Шон полагал, что для него, ослабевшего и измученного, выстрел вполне мог стать летальным.
«Я проиграл».
Он подумал об Айке. Может, это она напоследок пригласила сюда Раца и кого-то из руководства; надеялась, что Шон внимет гласу если не разума, то прямого командования.
«Я дезертир и военный преступник. И вообще — Монстр!»
— Ты — Шон Роули? — продолжал Эвери Миэ. Своего звания он так и не указал, гражданская одежда заставила предположить: в отставке.
«Доброволец? Рац мог поискать рапторов поближе, чем каждый раз направлять запросы в Ирай и собирать по базам».
— Я Монстр, — сказал Шон. В арбалете остался ещё один штырь, вырезанный из длинного гвоздя или втулки, заострённый, зазубренный. Штырь смотрел прямо на Сорена, второй раз Миэ его собой не прикроет: действительно рассчитал заранее, вот и сыграл на опережение, превратив недостаток скорости в преимущество инерции. Он и сейчас едва держался на ногах, костыль-антиграв мигал красными диодами перегрузки.
— Значит, мы тебя искали, — кивнул Миэ. — Слушай, может, уберёшь арбалет? Сорен, тебя это тоже касается.
— Оружие сюда, — потребовал Сорен.
— С хрена ли?
Шон собирался выстрелить вообще-то. Дорого продать свою жизнь.
— Ты меня пытал. Ты делал из рапторов отвратительное месиво. Ты из меня тоже какую-то херню сделал, — он вытянул перед собой ладонь — между пальцев, едва заметные в ярком полуденном свете, мелькнули прорези зелени. — А потом натравил трёхрукую тварь.
— А ты убил лаборантов, охранников и одного, кажется, координатора дронов-уборщиков. Понятия не имею, в чём он-то провинился, но ты убил и его. На пару с этой чокнутой девицей, — огрызнулся Сорен.
Шон промолчал, буравя исподлобья мрачным взглядом потрясающе неуместного на пепелище Раца в его светло-синей униформе и его спутника, который по-прежнему тяжело опирался на костыль, а между пальцев текла кровь.
— Замолчите оба, — сказал тот и добавил какое-то почти жалобное: — Пожалуйста. Роули, ты ищешь эту свою Айку Мелтон? Её забрала девочка по имени Хезер — источник «света», похожего на сияние аладов.
Шону на ум пришло длинное и многосоставное ругательство, но он просто кивнул.
— Да, я знаю. Не спрашивай, откуда. В общем, мы примерно туда и направляемся, но без тебя не попадём в то место, где она сейчас. У тебя есть вот
— А вы мне зачем? — Шон сделал шаг назад. Не сдавайся, сказал себе. Они тебя не купят, да ещё так дешево.
— Потому что мы знаем, как действовать, чтобы она осталась жива, Шон Роули. Ты понял правильно, это сделка.
Миэ широко улыбнулся. Шон смотрел не столько на него, сколько на Сорена: тот как будто изменился, осунулся, а ещё лицо от скул и ниже поменяло цвет, не совпадало с остальной кожей, даже губы двигались как будто не совсем верно.
«Что за херня».
— Сделка? И что, вы меня потом с Айкой отпустите, если я вас приведу куда-то…
— В Лакос, — перебил Сорен. — Да. Именно туда нам и нужно, правда, Эн… Эвери?
— Мёртвый город, куда ведут все дороги, — проговорил Шон, но он убрал арбалет, а Сорен под пристальным взглядом своего приятеля повторил жест с этой городской пугалкой. — Так что, отпустите?
— Даю слово, — сказал Миэ. Сорен хмыкнул, прежде чем кивнуть:
— Я тоже. Считай это временным перемирием, ладно?
Шон выбрался из своего укрытия. Его пошатывало от голода и усталости, и когда он подошёл ближе, Сорен выразительно поморщился — мимика верхней части лица не совпадала с нижней, прежде Шон не замечал подобного.
— Я тебе сухое мыло выдам, ладно? Вон там ручей.
— И еду, — Шон оскалил зубы. Десны кровоточили.
— И еду, — согласился Сорен.
Арбалет остался у него.
Сам он отправился к своему приятелю; оглянувшись, Шон заметил что-то похожее на опухоль на руке Миэ — там, где вонзился самодельный болт, который едва тянул на дротик, на самом-то деле. Сорен накладывал повязку с такой тщательностью, словно речь шла не о мелкой ране, а о спасении жизни.
«Городские слабаки», — Шон ушёл в камышовые кусты — светло-бурые с проблесками ряски, чтобы раздеться догола и наконец-то вымыться, а потом вскрыть концентраты, которые нагревались самостоятельно, и в пару глотков уничтожить сладко-солёную, усыпанную специями, приготовленную по особому рецепту, и так далее, и тому подобное, пищу полисов. Шон никогда не думал, что будет по ней скучать. Переодеться ему было не во что, так что пришлось наскоро оттереть хотя бы верхний слой грязи, вдохнуть божественный аромат ромашкового сухого мыла, а потом снова стать грязным и вонючим рейдером. Лишь немного менее грязным и вонючим, чем прежде, но его устраивало: эти двое вполне заслужили подобного соседа.
Шон оглянулся в сторону пепелища, думая о погибших людях, о тех, кто доверял ему. Он больше ничем не мог помочь — зато стоило попытаться поймать девчонку, и… он не знал, что дальше. Мелкий говнюк Сорен Рац выиграл: у него теперь арбалет, а Шон безоружен.
Он вернулся повеселевшим и готовым в бой.
— В этой штуке найдётся место для третьего? — он кивнул на неправильный раптор.
— Да, — сказал Миэ.
— Кстати, там встроенная охрана. Если попытаешься нас убить — сработает и превратит тебя в кучку пепла, — сообщил Сорен, прищуриваясь.